А за окраинными домами уже поднимался лес; дорога ныряла в него и тотчас же исчезала.
– Прыгай! – Тэль вдруг метнулась в сторону.
Когда жена тебе кричит «прыгай», ты не спрашиваешь даже «как высоко?» или «в какую сторону?».
Виктор плюхнулся в придорожную траву; грузовик исчез, исчезли чучела, тихонько и даже как-то ласково шумели сосны по обочинам. Прямо под ногами в чащобный тупик упирался огрызок дороги, словно вытянутый язык.
– А если мы оглянемся, то ничего не… – начала было Тэль и тотчас осеклась.
Виктор взглянул – нет, окраина городка была на месте. Никуда не делись старые поседевшие домики, яблони вокруг них, жасмин в палисадниках, скворечники на берёзах. Наваждение не исчезало, Хаос не смог сомкнуть кольцо.
Тэль потрясла головой.
– Ну и дела, милый… Что ж, сюда мы должны будем вернуться, а пока… пока…. - она нахмурилась, – придётся какое-то время пробираться так. Слишком близко к… не знаю, к чему, но на Путь я тут не встану. Перекинуться перекинусь, но дорогу не открою.
Виктор кивнул. На него навалился зверский голод, как всегда после пребывания в драконьем обличье. Эх, гуси б какие-нибудь пролетели тут, что ли…
Сосновый бор встал у них на пути, словно засечная черта перед степным набегом, не обойдёшь. Виктор перекинулся, попытался перелететь, но крылья отказались слушаться и он, шипя от ярости, только и смог проскакать по земле, точно возомнившая о себе курица.
– Не старайся, милый. Пока не отойдём подальше, ничего у нас не получится, ни у тебя, ни у меня. Давай, возвращайся. Драконам тут пока делать нечего.
* * *
Стоять на рабском помосте было унизительно.
Нет, настоящей жести не было, никто не заставлял их раздеваться догола, не проверял грязными пальцами зубы, не щупал Эрику мускулы, а Нотти груди. Парень-распорядитель даже улыбнулся вполне дружески и помог забраться. И всё равно ощущать себя вещью на продажу – ладно, вещью в аренду – было противно.
Распорядитель пошушукался с братьями, о чём-то поспорил, вышел на край помоста. Объявил:
– Два новых лота! Девушка, вошедшая в женский возраст и умеренно красивая…
Эрик покосился на лицо Нотти и понял, что она ошарашена и разъярена одновременно.
– Юноша безусый, слабый, достоинства неизвестны…
Это уж было совсем обидно!
– Спасены братьями Гунаром и Херли от утопания в волнах, должны долг жизни отработать. По моему разумению, в силу того, что о спасении не взывали, а обычаев не знают, отработать должны один год.
Братья казались разочарованными, но спорить не стали.
Несколько человек в толпе потянули вверх руки. Одного, впрочем, тут же осадила ударом локтя в бок крепкая тётка, видимо – жена.