Даниилу всегда казалось, что Новый год пахнет не мандаринами и хвоей, а запеченной в духовке курицей с картошкой. Так что, когда он вошел в квартиру Петровых и почувствовал знакомый запах, и вдохнул его полной грудью, улыбнувшись при этом, он ясно ощутил, что новогоднее настроение, о котором только и говорили все вокруг, добралось и до него.
Он пришел вместе с Егором. Прежде они успели накатить по сто граммов коньяка, и теперь оба чувствовали себя веселыми и беззаботными, готовыми к кутежу на всю ночь. Ольга к тому времени уже как четыре часа хлопотала с Лидией Витальевной на кухне. Помогала ей в готовке.
Стол, как и положено, стоял посреди гостиной. Оливье в огромной хрустальной салатнице, и селедочка аккуратно укрылась под шубой. Из закусок — нарезанные тонкими ломтиками сервелат и сыр в дырочку, фаршированные лососем оливки и, конечно же, бутерброды со шпротами. Две бутылки полусладкого шампанского — так, для разгона, под бой курантов — навострили свои пробки в потолок. На экране телевизора по старой доброй традиции Женя Лукашин просыпался в чужой квартире в Ленинграде.
Последние минуты уходящего года пролетали незаметно. Даниил все никак не мог выловить Ольгу из потока праздничной суеты. Она казалась чрезмерно возбужденной, и это со стороны выглядело гармонично и даже привлекательно, но Даниил знал ее лучше, чем кто-либо другой. Ее возбужденность если и не беспокоила его, то уж точно подстегивала быть излишне наблюдательным.
— Все нормально? — спросил он, коснувшись ее руки.
— Конечно, — ответила она и вновь скрылась на кухне.
Мысли его не покидал недавний разговор про ребенка, хлеб, птиц и серную кислоту. Конечно, он и раньше сталкивался с подобным, ведь Ольга… она была больна. Восемь лет назад, когда он впервые встретился с ней взглядом — с этой привлекательной молодой учительницей, такой легкой в движениях и в манере общения, — уже тогда душевная болезнь пожирала ее изнутри.
В то время Даниил говорил себе, что красоту сложно уничтожить и что с Ольгой это точно не случится. Он думал не про внешний облик, но про красоту внутреннюю. Он верил, что каждый человек стремится к красоте, пусть понимание этого слова у всех различно. Теперь же, спустя восемь лет тяжелой работы на всех фронтах, повидав немало, он все больше сомневался. К чему мы стремимся и почему так часто разрушаем то, что строили долгие годы?