— Молчание — золото? — переспросил Даниил и приготовился сделать пометку в тетради.
— Да, — Ивлева вновь посмотрела на Даниила, перевела взгляд на пачку сигарет, лежавшую на столе. — А можно у вас попросить?
Евтушенко, улыбнувшись, придвинул пачку ближе к женщине и достал из кармана зажигалку.
— Спасибо, — сказала Ивлева и затянулась сигаретой.
— Думаю, нам стоит начать с самого начала, — с недовольной миной сказал Даниил. — Представьтесь.
Ивлева Марина Анисимовна, 1964 года рождения. Уроженка украинского Житомира. Переехала на Север в 1985-м, даже не представляя, что через пять лет город начнет скатываться в яму из-за закрытия большинства градообразующих предприятий. Впрочем, не одна Ивлева попалась в эту ловушку. Со второй половины 90-х город стал абсолютным рекордсменом по относительному сокращению численности населения.
Кто-то уезжал, кто-то оставался. Ивлева осталась. Большую часть времени работала продавцом в продуктовом. Какой-то период жизни (самый светлый, как предположил Даниил) она посвятила семье. Муж, ребенок. Затем развод, ребенок остался с отцом. О том, в какой момент жизни появилась всепоглощающая тоска и бутылка водки, Ивлева не сказала. Да и к делу это не имело никакого отношения.
— Как часто Черепанов навещал вас? — задал вопрос Даниил, делая пометку в тетради.
Беседу вел в основном он. Евтушенко в какой-то момент почувствовал неприязнь, возникшую у коллеги в отношении Ивлевой. Потому и молчал, дабы в подходящее время использовать подходящие слова.
— Раньше так получалось, что раз в два месяца. Как приезжал, денек-другой в городе был, и когда обратно уезжал, к себе домой. Вахтовиков обычно на перевалочном пункте селят, но в город выйти не запрещено.
— Вы сказали, так получалось раньше.
— Ну да. В последнее время он редким гостем стал. Все говорил, что теперь сразу с месторождения на самолет везут. Хотя я знала, что все это брехня. Но мужика ведь силком не затащишь. Да и гордость, знаете ли…
— Но в прошлый четверг Черепанов, все же, объявился, так?
— Да, — Ивлева потушила сигарету. — Сказал, что вернулся по делу. Я еще удивилась. Ну какие дела могут быть у него здесь? Он ответил, что дела особые. Сказал что-то про администрацию. Да, точно, он говорил, что дела в администрации, но я и не слушала особо. Он еще сказал, что, мол, видимся мы с ним в последний раз. Как в воду глядел. Может, знал, что с ним случится? Как вы думаете, товарищ офицер, люди могут видеть будущее?
Даниил ничего не ответил. Он сделал еще несколько пометок, после чего отложил тетрадь и ручку.