В тот день я зависал в Доме культуры часов до шести вечера и уже собирался ехать к Сане Воронцову в гости. Я встретил дядю Даню на крыльце у главного входа. Он курил стоя, чуть ссутулившись, как-то неестественно, будто пытался заглянуть себе под ноги. Как оказалось, рассматривал он кое-что другое.
— Классный у тебя велик, напарник, — сказал он.
Я согласился, ведь своим двухколесным конем если не гордился, то был более чем доволен. Двадцать одна скорость, упрочненная рама, задний амортизатор, дисковые тормоза. Полный фарш, короче говоря. Ну и, конечно же, толстые покрышки с «цепким» рисунком протектора.
— А ведь таких в городе раз-два и обчелся, — продолжил дядя Даня, после чего щелкнул пальцами и отправил окурок куда подальше. — Слушай, не хочешь прокатиться?
Куда? Зачем? Ком подступил к горлу.
— Да я домой уже собирался… — начал было я.
— Да ладно тебе! Ты просто обязан помочь мне в одном деле, напарник.
Знаю: у меня была сотня причин не садиться с дядей Даней в милицейский уазик и не ехать за город, в заброшенный поселок. Но что-то тянуло меня, буквально вырывало из привычной рутины. Может, мне казалось, что это правильно? Как бы там ни было, когда мы подъехали к границе города, сердце у меня в груди тревожно забилось и я стал спрашивать, куда именно мы направляемся, а дядя Даня лишь отвечал, что я скоро сам все увижу.
Когда уазик остановился у того злосчастного дома, у меня на лбу уже возникли грозные капли пота. Утерев лицо ладонью, я вышел из машины вслед за дядей Даней и огляделся так, будто бывал здесь впервые.
— Неприветливое местечко, да? — спросил меня дядя Даня.
Я кивнул.
— Бывал здесь раньше?
— Нет.
Мысли запрыгали как бешеные. Может, стоило сказать, что бывал? Может, не нужно прикидываться, ведь он все знает! Нет, он ничего не знает, и доказательств у него нет!
— Здесь мы накрыли Прохора Кондрашова. Наверное, ты слышал об этой истории. Все слышали, город ведь маленький. Прохор жил прямо здесь, в этом доме. Один, как писалось в газетах. Но… это не так. Когда мы обследовали помещения, наткнулись на одну комнату. Запертую комнату. Похоже, Кондрашов удерживал заложника.
Я нервно сглотнул.
— Или… — продолжил дядя Даня, — это был не заложник, а подельник. Кто знает, может, они состояли в близости. Может, даже он насиловал его… или ее.
— Почему вы так решили? — резко спросил я.
— Предположения, напарник. Просто предположения. В комнате никого не было. Только открытая форточка и следы крови. Кровь редкая, четвертая отрицательная. У нас есть подозрения, что заложник, или подельник, сбежал незадолго до того, как мы прибыли. Теперь будем брать анализ крови у каждого подростка в городе. Благо, повторюсь, город маленький, много времени это не займет. Да и кровь редкая. Найдем, может, с десяток совпадений, со всеми переговорим. Представь, какие слухи поползут.