Лапочкин мысленно поблагодарил господа Бога за то, что тот дал ему худощавое телосложение, выкатил грудь колесом и расправил плечи.
В гостинице царила тишина, кажется, все постояльцы уже отошли ко сну. На площадке второго этажа в углу сидел, склонив голову на грудь, коридорный. Раздавался легкий храп и присвистывание.
— Эй, вы, соня, — почтенная дама похлопала спящего муфтой по затылку, — просыпайтесь же.
Коридорный вздрогнул, вскочил и ошалело уставился на полуночников.
— В Соединенном королевстве вас бы сию же минуту уволили, — объявила ледяным тоном постоялица, — а в России принято дрыхнуть беспробудно. Никак прислугу не вышколить. Где хозяин гостиницы?
— Д-д-дома, — пробормотал растерянный малый, с опаской вглядываясь в Лапочкина. — Как всегда в это время.
— Завтра же велю ему, чтобы начинал школить прислугу, — въедливая особа неприязненно обозрела коридорного с головы до ног, — я понимаю, если бы гостиница была захудалая. А то ведь — бывший дом английского часовщика, сподвижника Петра Великого. И прислуга должна соответствовать древним традициям. Тем более что и название «Бомбей» обязывает. Не правда ли, мистер Лапочкин?
Лапочкин, ошалевший от речей спутницы не менее, чем коридорный, впервые слышал о том, что это непрезентабельное облупленное здание из двух этажей, подвальные окна которого уже по наличники вросли в землю, имеет историческое значение.
— О, йес, — непроизвольно перешел он на английский, из которого знал два слова, и тут же предположил, что эти россказни — плод господина Либида, дорожного попутчика дамы.
— Вот вам ключ, — властно обратилась старушка к несчастному парню, — отоприте дверь в мой номер, зажгите свечи и подайте анисовый чай. Да не вашу дрянь, а настоящий, английский. Я не могу потчевать господина констебля всякой поддельной травой.
Коридорный осторожно обогнул по дуге придирчивую каргу и побежал — весь вид его свидетельствовал о том, что он считает постоялицу сумасшедшей. Некоторую опасность почувствовал и Лапочкин. Он опустил руку в карман, но, как назло, револьвера в кармане не было, только электрический фонарь и складной нож. Кстати, английский.
Лев Милеевич ощущал себя будто в дурном сне: когда известные люди в известных обстоятельствах и интерьерах действуют необычно. Особенно неприятным для него оказался тот факт, что въедливая особа поселилась в крайней комнате, смежной с той, где утром было совершено убийство. Войдя в покои беспокойной бабушки доктора Ватсона, Лапочкин остановился справа от притолоки и, нажав на кнопку электрического выключателя, огляделся: обычный номер, аналогичный тому, в котором поутру обнаружили мертвое тело Трусова. Только окон было два, поскольку комната угловая. В связи с этим кровать с пологом располагалась вдоль левой стены, сразу же за внушительным платяным шкафом, а стол стоял ближе к правому углу.