Дядя Коля Соколов с ожесточением сплюнул через плечо.
— А мне сегодня дядя Пуд говорил, что у него тоже в запасе сюрприз, — подначил фельетонист и, заметив, как багровой краской наливается шея собеседника, счел за лучшее отступить на шаг.
— Лжет, мерзавец, — процедил Соколов, — голову даю на отсечение. Лжет. Хочет меня запугать. Хрен ему. У меня все схвачено. Завтра самолично иду на вокзал и встречаю своего Слона, поселю у себя и глаз с него не спущу, не дам переманить.
— Я верю тебе, Коля, — сказал проникновенно Фалалей.
— Ладно, сейчас у нас тайм-аут, инструктаж, водные процедуры, разбор ошибок. Так что идем в раздевалку. Прощевай.
Коля Соколов сунул в рот свисток, раздался пронзительный свист, его подопечные тут же бросили свои орудия на брезент, покрывающий опилки, и тяжелой поступью направились вслед за грозным карликом-тренером в раздевалку.
Черепанов быстро потрусил к столикам, туда, где сидел инженер Матвеев. Сотоварищ Матвеева, хоть и держал бокал с шампанским в руке, однако спал сидя, с закрытыми глазами. Сам же господин Матвеев держался молодцом: бледен, а глаза ясные, незамутненные.
— Позвольте отрекомендоваться, — поклонился фельетонист, — Фалалей Аверьяныч Черепанов.
В лице путейца ничего не изменилось, и журналист понял, что его жертва не относится к числу читателей журнала «Флирт». Инженер улыбнулся и пролепетал нечто, из чего Фалалей понял, что тот действительно Матвеев. На тюфяка он никак не походил: на вид чуть за тридцать, красивая шевелюра, борода и усы густые, темно-русые, решительный крупный нос, и, главное, даже при мундире видно, как перекатываются внушительные мышцы плеч, когда он потянулся к новому знакомцу.
— Господин Матвеев, — завел Фалалей, присаживаясь на свободный стул, — я был бы вам очень признателен, если бы вы рассказали мне о достоинствах спортивной борьбы. Мсье Соколов рекомендовал вас как превосходного знатока.
Инженер, которому Фалалей вроде бы понравился, согласно кивнул и опорожнил бокал.
— Господин Черепанов, рад нашему знакомству. Весьма польщен рекомендацией мсье Соколова. Как я понял, вы собираетесь заниматься спортом?
— Да, да, собираюсь, — подхватил воодушевленно фельетонист.
— Тогда я могу вам многое рассказать, — ответил инженер, раздвигая в улыбке чрезмерно яркие губы, их чувственную красоту не скрывала охватывающая полукольцом подбородок короткая растительность, смыкающаяся с приподнятыми концами усов, a la Henri Quatre, — могу нарисовать перед вами умопомрачительно прекрасные картины и ввергнуть вас в бездны ужаса. Я вижу, вы несколько моложе меня, и я, как старший товарищ, смог бы вас предостеречь.