— Ни единой живой души. Только машинистка да уборщица приходящая. Да еще матушка господина Черепанова. Беспокоится, сынок сегодня дома не ночевал. Но мы-то с вами, как мужчины, понять Фалалея можем, не правда ли?
— Правда, истинная правда, — поперхнулся Тернов. — А стажер ваш еще спит?
— Господин Шалопаев? — Данила хихикнул, — так этот еще со вчерашнего не являлся. Совсем от рук отбился сорванец. Пользуется тем, что госпожа Май ему свободу предоставила. Может, вместе с Фалалеем и кутят.
— А господин Лиркин не собирался заглянуть в редакцию? — нехотя поинтересовался Тернов: общаться с музыкальным обозревателем всегда было трудно, Леонид Лиркин по самой природе своей был прокурором — всех обвинял в своих бедах, явных и вымышленных.
— Может, и явится, — ответил Данила, — да сестрица его уж звонила, тоже дома не ночевал.
— Ну ладно, братец, благодарю за подробнейший отчет. На прощанье скажи мне, не заходил ли ваш фотограф, как его?
— Братыкин-то? Заходил. Да ведь вы о журналистах спрашивали, а он фотограф. Смешные фотографии принес: коровы целуются. Или быки. Не разберу. И еще какие-то зверушки. А зачем он вам?
— По делу сгодился бы, по небольшому порученьицу.
— Так убежал уж, убежал, сказал, что его господин Платонов ждет в Зоологическом саду. Так что там и ищите.
Тернов опустил трубку на рычаг и задумался. Значит, в преступлении замешаны все сотрудники. Возможно, и Платонов, и Мурин тоже дома не ночевали. А фотографии скорее из разряда тех безобразий, к которым арестант Сыромясов причастен. Может, это не коровы целуются, а два мужика в коровьих масках?
В дверь постучали, и Тернов встрепенулся: неужели Лапочкин? Но в дверях застыл дежурный курьер.
— Ваше высокоблагородие, — отрапортовал он, — из Казани пришел ответ на наш запрос.
— Быстро они сработали, — Тернов одобрительно махнул рукой и взял у курьера бумагу. — Так, что мы имеем? Трусов Силан Давыдович, так, содержит мясной двор в волости… Тихий, смирный, выделка окороков и буженины, забой скота… Добрый, ударом кулака в лоб сшибает с ног бычка. Собирался в столицу по коммерческим надобностям. Больших денег с собой не имел. Отбыл вместе с товарищем, приехавшим из Петербурга. Фамилия товарища неизвестна, а называл его покойный Сеней.
Тернов поднял глаза на курьера, который, казалось, остолбенел перед ним.
— Ты чего, братец, стоишь? — спросил недоуменно следователь. — Разве я тебя не отпустил?
— Никак нет, — ответил курьер, — да я еще не все доложил. Там к вам в кабинет просится дама.
Тернов сунул сообщение в папку, захлопнул, скинул в выдвинутый ящик стола и одернул мундир.