— Механические птицы не поют, ты же помнишь. Мы с тобой расплодим еще больше порочащих клириков сплетен, — улыбнулась она, отвечая на его поцелуй.
— А ты и довольна, — заметил Уолтер, прижимаясь лицом к ее волосам. Что-то ослабло в его душе, отступил страх и даже видение стало казаться глупой ошибкой.
— Вот я тоже походил влюбленным дураком, а потом полы от крови отмывал, — едко заметил Джек. — И убери с лица эту глупую ухмылку, говардскому профилю не идет.
«Пошел-ка ты вместе с говардским профилем», — посоветовал Уолтер, чувствуя, как душу наполняет легкое, колючее счастье.
Он уезжает с Альбиона. Позади останется Вудчестер, тюрьма, грязная гостиница и ядовитый туман. Может быть и Унфелих потеряет их след. В Эгберте они, скорее всего, тоже не задержатся, но сколько бы им не пришлось бежать — в месте худшем, чем Альбион, они вряд ли окажутся. Разве что в охваченном революцией северном Морлиссе.
За дверью раздался мужской голос и кто-то попытался открыть дверь. Кажется, руки у человека были заняты — за дверью раздавался шорох и недовольный голос. Уолтер, отпустив Эльстер, поспешил открыть дверь.
— Спасибо п-патер… — замявшись ответил мужчина, и в его голосе послышалась не то неприязнь, не то замешательство. Уолтер отошел в сторону, пропуская его. Он не сразу заметил, что с ним зашла девушка в красном клетчатом платье.
Мужчина сначала снял маску с себя, а потом со своей спутницы.
Он был, наверное, ровесником Уолтера. Сероглазый, с пышной копной светлых кудрей и явно не раз сломанным носом. Поверх серого студенческого сюртука он зачем-то намотал ярко-синий кушак.
— Бен Берг, — представился он, снимая перчатки и подавая Уолтеру руку.
— Берегущий Сон, Дарен Ливрик, — солгал он. — И мой помощник, Стер.
— Да уж вижу, что клирик, — весело отозвался Бен с легким северным акцентом. — Это моя сестра, Зои. Солнышко, поздоровайся, как я тебя учил? — ласково обратился он к сестре.
Зои подняла на Уолтера золотые глаза, в которых плескалась чистая, незамутненная радость.
— Здравств-в-вструйте, херр! Зд-д-дравствуйте, фрекен!
Он немного знал язык Морлисса, чем-то похожий на кайзерстатский и ответил, улыбнувшись:
— И вы здравствуйте, фрекен.
— Нет, милая, это юноша, — поправил Бен, указывая на Эльстер. Впрочем, Уолтер различил в его глазах сомнение.
— Фре-е-екен… — обиженно отозвалась Зои.
— Блаженная, или как там по-вашему, — устало пояснил он. — Такая родилась. Совершенное чудо, клянусь, незапятнанное добро. Но в двадцать лет как ребенок… Спящему иногда снятся странные Сны.
Уолтер с сочувствием кивнул. Зои могла бы быть похожа на Эльстер — такая же хрупкая и невысокая, с каштановыми волосами и золотистыми глазами. Но у нее было совсем другое лицо — маленький нос, россыпь веснушек и полные губы, придающие лицу еще более детское выражение. И от этого мимолетного сходства ему было еще тоскливее.