Столовая заполнялась пассажирами. Вчерашней служительницы Уолтер среди них не заметил. Он со скучающим видом разглядывал людей, сидящих за столиками, и с тоской думал, что снова скоро окажется на улицах города, где лица заменяют фильтрующие маски и респираторы. Когда он сойдет с дирижабля, ему, может быть, бросят под ноги окурок. Или он наступит в лужу, подернутую радужной масляной пленкой. Никакого вереска, никакого моря и искренних улыбок.
— Вы, кажется, грустите, Уолтер, — отметил Томас, указывая на него серебристой вилкой. — Я вижу скучающие лица среди сотен восторженных, простите мне эту профессиональную привычку.
— Альбион — не самый приятный город в не самой дружелюбной стране, — через силу улыбнулся Уолтер.
— Но вы, судя по выговору, альбионец, притом житель столицы.
Уолтер быстро вспомнил, как общаются жители столицы. Вспомнил, как липнет к лицу надменное выражение, и как делать вид, что презираешь людей. Даже под маской лицо должно оставаться таким, на Альбионе безошибочно чувствуют чужаков. Те, кто не хочет играть по их правилам — тоже чужаки. Уолтер вспомнил, как носить маску ледяного презрения под маской-фильтром и понял, что больше не проглотит ни куска. Воспоминания вызывали искреннее отвращение и отзывались нарастающей тошнотой.
— Увы. Если бы на то была моя воля — я бы не возвращался, но, видите ли, мы сбежали с Альбиона, когда там орудовал этот ужасный человек, Риппер. Кто знает, в какой момент ему перестанет хватать шлюх с Нижних Кварталов, и он обратит внимание на честных женщин. И представьте себе, как только все успокоилось, как только поймали этого мерзавца и мы обжились в Лигеплаце — появляется еще один выродок!
— Да, это ужасно. Мы с матерью тоже посчитали необходимым покинуть Лигеплац еще и по этой причине. Местные власти совершенно не следят за порядком, где это видано, чтобы Пишущие имели больше информации, чем жандармы, и при этом не способствовали следствию!
— Не знаю, что случилось с беднягой Сатердиком и его бедной женой, но кто застрелил Хагана я могу сказать абсолютно точно, — сказала Тесс, ставя чашку прямо на скатерть.
Уолтер заметил, что Эльстер, не отрываясь, смотрит на расползающийся по ткани темный ободок.
— И кто же это был? — тихо спросила она.
— Совершенно точно — он сам. А перед этим зарезал эту девочку, Марию.
— Герр Хаган был попечителем нескольких благотворительных фондов и, как я слышал, очень любил свою жену, — усомнился Уолтер.
— Мария — несчастная девочка, которую Хаган взял замуж не от большой любви, а от больной совести, — категорично заявила Тесс. — Я была знакома близко с Хаганом и с Марией, разумеется, тоже.