Контрольные вопросы и задания
1. Какие модели творческого процесса создания нейма существуют и, вообще, нужны ли они?
2. В прагматической триаде: «товар — рынок — потребитель», анализируя товар (а правильнее, идею товара), необходимо учесть массу факторов: степень его качества, назначение и т. д. Изучая конкурентную среду, необходимо проанализировать, какие аналогичные товары уже существуют, каковы ценовые категории, какую нишу может занять товар на рынке, какие аналогичные бренды-неймы уже задействованы на рыночном поле. Работа по изучению потребителя подразумевает выяснение огромного спектра информации: каковы гендер, возраст, стиль жизни, жизненные ценности и т. п. предполагаемого потребителя данного товара-бренда-нейма. (По сути, данное задание (наравне с лингвомоделями) является ключевым не только этой заключительной главы, но и для всей книги, а значит, и всей профессиональной деятельности неймера в целом!)
Все это находится вне компетенции нейминга как такового. Об этом написано множество инструкций, пособий, руководств. Изучайте их.
И предлагайте СВОИ МОДЕЛИ!
И СВОИ ИДЕИ, где модели будут выполнять роль всего лишь «формантов» идеи!
Неймерство как профессия в современном мире — невероятно ответственное дело. Пожалуй, в какой-то степени даже более ответственное, чем поэзия, проза и даже журналистика. Человек может не читать стихов, романов и газет, но он передвигается по городу, покупает продукты, невольно смотрит на рекламу, заходит в рестораны, заказывает блюда с определенным названием, покупает одежду, машины, бытовую технику определенных фирм.
Неймер, хочет он того или нет, создает значительную часть среды обитания людей — особую языковую среду, неймосферу.
Он, в конечном счете, ответствен за тиражируемые миллионами экземпляров имена-неймы, которые постоянно мелькают перед глазами людей и «вкладываются» в их уши.
Неймеры и копирайтеры, подобно архитекторам, дизайнерам, кулинарам, музыкантам, являются авторами атмосферы нашей жизни.
Россия — страна с особым отношением к языку. Многие высказывали мысль о том, что в российской истории все зыбко, текуче, изменчиво и сомнительно и что единственная доминанта русской жизни — язык. Об этом говорил, к примеру, поэт Иосиф Бродский в своей нобелевской речи.
Мы легко меняем костюмы, блюда, макияж, архитектуру, обычаи. И почему-то упорно держимся за язык.
Наш язык, казалось бы, легко впускает всяческие чужеродные неологизмы и заимствования, то и дело происходит резкая и вроде бы безнадежная варваризация языка. Но проходит время, и все чужеродное отмирает или, совершив какой-то совершенно необъяснимый мистический кульбит, становится своим, словно бы исконным, родным. Так было при татаро-монголах, при Петре, при большевиках, при гегемонии англосаксов…