— Партия еще только создается. А программа ее проста: сохранение природы, единение человека с природой — превыше всех идеологий, всех политических амбиций, всех межнациональных и иных противостояний. И вот эта партия поставила задачу бороться против любого насилия над природой, бороться со всеми ее врагами, начиная с мелких браконьеров, кончая руководителями всякого рода вредных предприятий, потакающих им ведомств и даже правительства, если оно встанет на защиту этих предприятий и ведомств.
— Значит, против начальства, ты хочешь сказать?
— Да, и против начальства, которое, не задумываясь над последствиями, открывает карьеры, подобные тем, что за перевалом, и заставляет работать там без всяких средств защиты таких несчастных, как ты.
— Подходяще! Тогда мы, в самом деле, вроде как сообщники. Только одолеете ли вы начальство? Ведь это такая силища…
— Большей силы, чем сила народа, не существует, Афанасий. И если весь народ пойдет за нами, перед ним не устоит никакое начальство.
— Дай вам Бог. Считай, что я с вами. Особенно против начальства. Ох, как у меня на него руки чешутся. Только… Что же теперь делать с этим? — кивнул он на мешок с взрывчаткой. — Как ты думаешь?
— Что тут думать! В море его, и дело с концом!
— Бросить мешок в море не задача. Да ведь жалко…
— А Ольгу тебе не жалко?
— Ольгу… — С минуту Афоня явно боролся с собой. Потом махнул рукой. — А, была — не была! Пошли, бросим! Прямо сейчас! Только давай твою бутылку, приложимся сначала. Без этого у меня рука не поднимется утопить такое сокровище.
— Бутылка вот она, в рюкзаке. Но не здесь же…
— Зачем здесь, пойдем к морю. Там все и оформим.
Через полчаса с взрывчаткой было покончено. Афоня тщательно вытряс мешок и, отойдя от обрыва, бросил его на землю:
— Ну вот и все… — Он тяжко вздохнул, но тут же решительно тряхнул головой. — Да и Бог с ней. С кем надо и без нее рассчитаемся. Так ведь? А завтра утречком, если будет такой же штиль, выйдем на шлюпке в море, покажу тебе место, где лежит та штуковина. Выйдем пораньше, чтобы поменьше было лишних глаз. Ты где, опять у тетки Лизаветы остановишься?
— Нет, Афанасий, завтра ничего не выйдет. Я сегодня же, прямо сейчас должен буду пойти в Хотское.
— Хочешь найти ее?
— Надо, Афанасий. Кто знает, разыскала ли она отца. А оказаться одной среди чужих людей… Да и все эти слухи… Хоть мне и сказали, что всего четыре дня назад ее видели в Хотском, но, сам понимаешь, дыма без огня не бывает. К тому же я сам держал в руках ее окровавленный платок.
— Да, об этом платке только и разговоров…