— Поэтому я и тороплюсь в Хотское.
— Ну, топай. А когда ждать тебя назад?
— Трудно сказать…
— Но ты вернешься? И долго здесь пробудешь?
— Едва ли. Я ведь всего на две недели вырвался с работы.
— А как же насчет того, чтобы здешнему начальству дать прикурить. Ты обещал…
— Так, чудак-человек, разве я один что-нибудь сделаю. Я говорил, что это сделает вся наша партия, при поддержке всего народа…
— Вона чего! Ну, это мы уж слыхали. Эдак и само начальство долдонит.
— Нет, речь идет о совершенно иной партии. Я же говорил…
— Ладно, топай! Послушал я тебя… — Афоня круто повернулся и, не оглядываясь, пошел прочь. Кирилл понял, что оказался в глазах Афони лишь жалким болтуном:
— Постой, Афанасий, постой! — шагнул он за ним следом.
Но тот лишь досадливо махнул рукой:
— Пошел ты, знаешь куда!..
Солнце успело подняться высоко над перевалом, когда Кирилл вышел к заветному озеру и увидел сквозь дымку клубящегося над водой тумана знакомые очертания древнего капища.
С ходу, едва переведя дыхание после крутого подъема, перебрался он на противоположный берег и, поднявшись на мшистую глыбу, запустил руку в нишу часовни. Пальцы сразу нащупали небольшой, свернутый в несколько раз листок бумаги.
Записка Огги?!
В сильном волнении, не спускаясь на землю, развернул он влажный, слегка подплесневевший листок.
Огги писала:
«Дорогой Кирилл, милый мой, хороший человек!
Вот я и пишу вам свое первое послание. Пишу много раньше, чем рассчитывала это сделать, и в этом месте, где впервые поняла, как вы мне дороги. Пишу потому, что случилось большое несчастье: я чуть не потеряла Дэзи.
Но все по порядку. В тот же день, когда вы покинули Прибрежный, я сразу, как только Полипчуки выехали на рынок, покинула их дом и отправилась на поиски папы. Отправилась по знакомой вам тропинке и вскоре после полудня пришла сюда, к нашему озеру. Здесь я хотела немного передохнуть, но едва успела снять с плеч рюкзак, как из леса выбежала стая диких собак. Я слышала о них раньше, но даже представить не могла, что это так страшно. Грязные, облезшие, со свирепо горящими глазами, они набросились на Дэзи и начали ее терзать. Бедная собачка пыталась сопротивляться. Но силы были слишком неравны. Я видела, что Дэзи исходит кровью. Еще минута, и они бы прикончили ее. Но тут я догадалась вытащить из рюкзака весь запас захваченного с собой мяса (я специально взяла его для Дэзи) кинула разъяренным псам. Те сейчас же набросились на мясо, начали грызться меж собой и вскоре скрылись со своей добычей в лесу. А я подскочила к Дэзи, кое-как перевязала всем, что у меня нашлось, ее раны, и перенесла в заросли можжевельника.