Новгородская ведьма (Иволгина) - страница 29
И выпиваются — галлоны! Цистерны!
Среди ролевиков ведь не только нежные эльфы — бродят среди ролевиков полно наемников и «маньяков», «железячников», то есть профессиональных воинов. Эти пьют, не просыхая. Но пьянство на «Зиланте» тоже доброе, без злобных выходок. И даже традиционные драки с казанскими гопникам (а те, естественно, тут как тут и готовы размяться с новым свеженьким противником) выходят зачастую совершенно беззлобные.
В последний день, когда с «Зиланта» разъезжаются ролевики, казанские транспортники устраивают маленький заговор. Вдруг перестают ходить трамваи. И автобусы. Вообще нет никакого транспорта. У многих ребят, естественно, уже куплены обратные билеты, опаздывать на поезд неохота, а пешком идти — поздно.
Пождут-пождут ребята с рюкзаками на трамвайной остановке, поглядят-поглядят на часы — и придут к здравой идее: пора ловить «тачку», иначе тю-тю, придется идти до Питера автостопом. (А в «Зилантовские» дни, надо сказать, пускают специальные поезда «Петербург — Казань», которые в другое время попросту не существуют!)
А «тачки» тут как тут. Стоят поблизости в ожидании и призывно моргают фарами. Вот такой нехитрый способ подзаработать напоследок.
И все-таки нет ничего лучше Казани времен «Зиланткона». Сказочный Кремль на крутом берегу над Казанкой, озаренный двойным светом луны и фонарей, хранит неведомые тайны, каждый год — новые. Казань можно открывать для себя бесконечно…
В последний раз Гвэрлум видела новое рекламное сооружение — огромную стеклянную пирамиду, над которой горели буквы «ТАТНЕФТЬ». Ролевики тогда шутили, что это пирамида «фараона Татнефта»…
А Андрей Палицкий замолчал. Устал. Тени легли на его лицо.
Наташа смотрела на раненого боярина, сжигаемого лихорадкой, и вдруг встретилась глазами с Сергеем. И поняла, что они с побратимом подумали сейчас об одном и том же: вот перед ними человек, который сделал все для того, чтобы спустя столетия русские ребята приезжали в волшебный город Казань и были там невероятно, безумно, сказочно счастливы…
Глава третья
Стэнли Кроуфилд
