— Деточка, ты в своем уме? — в ужасе глотала валидол мама. — Какой адвокат? Какой ботинок? Зачем?!
Агния сама не знала, зачем. Ботинок шел на встречу. И не с кем-нибудь там, а с нею. Шел себе, значит, к ней и свернул не туда. В результате угодил за решетку. За преступление, которое хуже убийства. Не повредит, кстати, выяснить, что это за преступление. И почему преступник называет себя Ботинком.
— Это кличка, — твердо заявила мама. — Блатная. Я уверена. Ты связалась с блатарем! С уголовником! Может, даже с рецидивистом.
На уголовника Ботинок был не похож. На рецидивиста еще меньше. Агния вздохнула. Раскрыла «Русскую рекламу». От обилия адвокатов зарябило в глазах.
«Кац, Коган, Шапиро. — Агния воспрянула духом. Фамилии внушали оптимизм. — Перельмутер, Бронштейн, Зильберман».
У Каца включился автоответчик. Приятный голос сообщил, что сегодня суббота. Выдержал многозначительную паузу и добавил: шаббес. В шаббес Кац не работал. Коган не работал тоже. Шапиро тем более. Агния пришла к выводу, что нет смысла звонить остальным.
«Мюллер», — вслух считала она с газетной страницы. Новая фамилия вернула утраченный оптимизм. Агния приободрилась. Мюллер, гестапо, вспомнила она. В гестапо шаббес не соблюдали.
— Шефа нет на месте, — бодро отрапортовали у Мюллера. — Меня зовут Федор, я переводчик и секретарь. Можно просто Федя. Как-как, говорите? Ботинок? Не знаете, за что забрали? Ну дык сейчас узнаем. Не беспокойтесь, я вам перезвоню.
Минуту спустя Федя и вправду перезвонил.
— Плевое дело, — жизнерадостно сообщил он. — Загремел ваш Ботинок…
— Он не мой, — перебила Агния. — Я его едва знаю.
— Нет проблем. Загремел не ваш Ботинок по половой части.
— Как это? — ахнула Агния.
— Как обычно. Сначала он снял проститутку. Потом его сняли с нее. Да вы не волнуйтесь: дело житейское. К тому же вам повезло.
— Это я уже поняла, — признала Агния. — Неимоверно повезло.
— Ну дык. Мы с шефом как раз специализируемся по половой части. Без адвоката Ботинка затаскают по судам. Мало не покажется. А так — сегодня же будет на воле. В общем, берете вы адвоката или нет?
— Беру, — обреченно выдохнула Агния, — куда деться. Сколько я вам должна?
Субботнее солнце шпарило пуще пятничного. С утра пил на балконе горькую поэт-авангардист Соломон Перец. Дамского мастера Мирона Труса вела на поводке с пляжа болонка Хаим. Остальные Трусы поспевали следом. Зеленщик Изя из Одессы привычно лаялся с кубинским конкурентом Раулем. Из ресторана «Гамбринус» взашей выпроваживали посетителя. Того, что накануне выставили из ресторана «Татьяна». Разленившиеся, откормленные береговые чайки хрипло выпрашивали подачки. На чаек осуждающе поглядывали деловитые и вечно голодные воробьи. А скованных наручниками половых каторжан конвоировали в суд.