…бух! бац! трац-бабац!..
…неведомая сила подхватила их каталки, закрутила, опрокинула, потащила…
— Ветер! — донёсся до Савелия перепуганный голос Афони. — Трубу с ветром прорвало!
Невидимая дыра в невидимой трубе (обе — вне спектра человеческого зрения) росла и росла. Получив свободу, из неё вырывался воздушный поток, круша и ломая всё на своём пути. Каталки взлетали в воздух, падали на асфальт, бились о стволы столетних деревьев и два беспомощных тела, пристегнутых ремнями безопасности, отчаянно вопили, заслоняя головы от ударов. Через минуту их вышвырнуло из парка и бросило на дно глубокого котлована, вырытого пару лет назад неизвестно для каких нужд. Последнее, что увидел Савва Питерцев, был сидящий на ветке чёрный кот. Бушевавший ветер был коту нипочем. Он вылизывал ушибленную каталкой лапу и, как показалось Питерцеву, улыбался в усы.
…Пару раз моргнув, Савва открыл глаза. Не успел он сообразить, что лежит на земле, придавленный сверху каталкой, как вернувшееся сознание пронзила невыносимая боль: всё тело было в синяках и ушибах. Почти не соображая, что делает, он нащупал на ручке кресла электронную аптечку и с силой прижал к аптечке ладонь. Тут же мягкую кожу проткнуло десятком иголок, и через пару минут боль стала уходить, отступать под действием лекарств.
— Эй, — позвал Савва. — Афоня! Ты жив?
Невдалеке прозвучал слабый стон.
— Сейчас я со спасателями свяжусь! — пообещал Савва.
— Бесполезно, брат, — голос Афони был совсем слабым. — Связи нет.
Савва отстегнул ремни, перевернулся на спину и попробовал сдвинуть каталку. Но та оказалась слишком тяжёлой. Тогда, извиваясь всем телом, он выбрался ползком и, приподнявшись на локте, огляделся. На дне котлована было тихо, ветер бушевал где-то наверху. Неподалёку, неестественно раскинув руки, лежал на спине Афоня. Вероятно, он успел отстегнуться ещё до падения: его каталка валялась в стороне. За ней, метрах в сорока начинался пологий склон для спуска роботомашин, а чуть левее виднелась неподвижная крона высокого дерева. С той стороны котлована не было ветра!
— Афоня, — позвал Питерцев. — Мы спасены, Афоня! Мы сейчас выползем по склону.
Ответа не последовало.
— Афоня!
— Рука, — едва слышно отозвался приятель. — Рука сломана. И нога, кажется… Хотя ног я никогда чувствовал, просто лежит странно. Выбирайся без меня, брат.
— Я без тебя не поползу! — решительно заявил Савва и добавил. — Брат…
Отталкиваясь локтями от земли, он двинулся к Афоне, прислушиваясь к его стонам и невнятному бормотанию. Ползти по земле было непривычно и тяжело. Приходилось постоянно останавливаться, переводить дыхание и собираться с новыми силами для очередного рывка.