Дверь камеры с противным скрипом отворилась, впуская внутрь узкую полоску света. Железная миска громыхнула о каменный пол. И вновь наступила темнота.
Я поморщилась, но не пошевелилась. В последнее время перестала реагировать на все, что меня окружает. Абстрагировалась, спряталась за стеной из равнодушия и безразличия. Притворилась, будто все происходящее — всего лишь дурной сон, который никак не закончится.
Как давно меня здесь держат? Неделю, месяц… а, может быть, год? Я запуталась, потерялась во времени и пространстве. Но природное упрямство и инстинкт самосохранения не позволяли покончить с собой или окончательно сойти с ума.
А как было бы славно потерять память и утратить способность размышлять. Не думать о прошлом, не корить судьбу за случившееся. Не ненавидеть своих похитителей и все, что связано с ними.
Чувство голода побороло безразличие. Я сползла с узкого ложа, плотнее закуталась в покрывало — слишком тонкое, чтобы согреть. Колючее и пахнущее псиной, оно осталось единственным, что укрывало мое изможденное тело.
А ведь когда-то я считала себя красивой, успешной и даже везучей. Гордилась достигнутыми успехами в спорте и учебе. Наивно полагала, будто будущее зависит только от меня самой. Надеялась найти хорошую работу, обзавестись своим домом, семьей…
Наивная. Теперь вот ем руками то, что в прошлом не подала бы бездомной собаке. Сплю на полу. Ношу ошейник, который раздражает чувствительную кожу и не дает сопротивляться. Заставляет чувствовать себя невольницей, выставленной на торги.
Впрочем, в последнем правды больше, чем хотелось бы. Ведь моя тюрьма — корабль космических пиратов, промышляющих работорговлей.
Вязкая субстанция с отвратительным вкусом камнем свернулась в желудке. А на глаза навернулись злые слезы. Не желаю, чтобы со мной обращались, как с безропотной скотиной! Пусть лучше убьют, но не мучают больше. Все равно ободранная, изможденная землянка никому не нужна.
С досады я бросилась к дери и стала колотить в нее опустевшей тарелкой. Пусть придут и покончат с моими мученьями. Однажды я видела, как пираты усмирили инопланетянку с голубоватой кожей и огромными ослиными ушами. Вкололи ей убойную дозу успокоительного, и все торги она проспала на мягкой кушетке.
Лучше так, чем сидеть в прозрачной клетке и ловить на себе липкие взгляды покупателей. Не хочу этого вновь — противно.
О том, кто меня возьмет и что случится после, я предпочитала не думать. Отец учил решать проблемы по мере их поступления — и это, пожалуй, один из самых ценных его советов.
