Хан поморщился, точно от боли. Сцепил руки в замок и покачал головой.
— На Землю я не полечу, — сказал сухо. — Но найду того, кто отвезет тебя. Только прежде поможешь нам заработать достаточно для того чтобы основательно отремонтировать Лаэс. И отработаешь потраченные на тебя кристаллы. Договорились?
Итак, из разряда бессловесных тварей меня перевели в партнеры. Очень неплохо.
— Сколько на это уйдет времени? — спросила я по-деловому. — Вы называете Лаэс старичком, следовательно, запчастей потребуется немало. Хватит ли мне жизни, чтобы заработать столько кристаллов?
Хан что-то прикинул в уме и кивнул, соглашаясь с собственными мыслями.
— Если будем выступать в том же духе, то за три земных года справимся, — сказал, как отрезал. — Но новый номер может привлечь к цирку больше внимания, тогда и времени понадобится меньше.
— Хорошо, — поспешно согласилась я. — Три года как-нибудь потерплю ваше общество.
О таком поощрении я прежде не смела и мечтать. Даже если бы Хан озвучил большие цифры — все равно согласилась. Пока он не передумал…
— Вот и славно, — выдохнул Хан и поднялся. — Тогда набирайся сил и — вперед, отрабатывать билет к свободе.
Он пытался выглядеть веселым, но печальное лицо выдавало его с потрохами. Видимо, решение ему далось нелегко.
Как и мне. Казалось бы: радуйся скорому избавлению, считай дни до возвращения домой. Но нет, вместо долгожданного облегчения я испытывала горечь. Точно кровожадный червь пробрался в грудную клетку и поедал сердце, не зная пощады.
Я смотрела, как Хан выходит из каюты и представляла, как вскоре он точно также уйдет из моей жизни. Смотрела, и слезы катились по щекам солеными ручьями. Вот уж не ожидала, что за столь короткий период настолько привяжусь к своему укротителю.
Если прежде я не позволяла себе вспоминать о доме и тревожиться напрасными надеждами, то теперь отгораживалась от совсем других порывов. Слишком уж часто посещала мысль, что мне нравится на Лаэсе. Что я привыкла к его обитателям и той новой жизни, что уготовала шутница- судьба.
Но больше всего запрещала себе мечтать о Хане. Он притягивал все сильнее день ото дня. Никакие моральные принципы и убеждения не могли заставить не мечтать о близости с ним. От его взгляда бросало в жар, прикосновения заставляли забывать обо всем на свете. За ласковое слово или похвалу я готова была следовать за ним хоть в самое пекло. Это пугало.
И одновременно манило. Нет ничего притягательнее, чем то, чего делать запрещено.
И все же пришлось провести черту между личным и работой. Хан сам предложил сделку, решил вернуть меня на Землю. Значит, между нами быть ничего не может. Не в этой жизни. Он с другой планеты, с другими взглядами на жизнь и с другими ориентирами. Мне с ним не по пути.