— Не знаю, — сообщил Дмитрий, отстраняясь. — Проснулся утром в своей постели полностью здоровым. Ничего не помню: ни где был, ни что произошло.
Александр, несмотря на радость встречи, выглядел так, будто его застали врасплох: волосы растрепаны, виноватый взгляд, ноги обуты в разные тапки.
— Послушай, ты так и собираешься держать меня на пороге, или все же пригласишь в дом? — поинтересовался Дмитрий. — Я рассчитываю на твое гостеприимство и особенно буду рад чашке свежесваренного кофе и бутерброду.
— Да, да… — слегка смутился Тихомиров и пропустил Дмитрия внутрь небольшой типовой квартиры. — Просто…
— Что- то не так? — перебил его Дмитрий. — Я не вовремя?
Глядя как стушевался друг, Селиванов заулыбался во весь рот и потрепал товарища за плечо.
— Ага! — произнес он. — Кажется, мне все-таки удалось застать тебя врасплох. И кто же она?
— Не думаю, что ты готов к этой встрече, — смущенно пробормотал Александр.
— Интересно почему? — удивился Дмитрий.
— Она не то, что ты ожидаешь увидеть, — покраснел Тихомиров.
Дмитрий вскинул брови и криво усмехнулся.
— Заинтриговал. И в чем особенность твоей пассии?
Словно в ответ на его вопрос из ванной вышла женщина, с головы до ног закутанная в махровый халат. Из-под плотного капюшона выбивались иссиня-черные мокрые пряди ее волос. Босые ноги оставляли влажные следы на линолеуме.
— Сашенька, кто приходил? — обратилась незнакомка к Тихомирову. — Что-нибудь стряслось?
— Нет, милая, — отозвался Александр, — к нам пришел Дмитрий.
Женщина обернулась и уставилась на Селиванова как на привидение.
Дмитрий тотчас узнал это полнощекое, аляповатое лицо с цыганскими глазами и улыбчивым ртом.
— Степановна?.. — ошарашенно спросил он.
— Можно просто Маша, — отозвалась дама в безразмерном халате. — Да, Димочка, ты не ошибся, это правда я.
Мария Степановна работала нянечкой в приюте: в том самом, где воспитывались Дмитрий и Александр. Она всегда была добра к детям, для каждого находила ласковое слово и пару шоколадных конфет, которые сироты видели крайне редко.
Дмитрий замечал, что Тихомиров привязался к Степановне, но считал, что друг относится к ней как к матери. Да и кто мог представить, что в этой женщине Александр рассмотрит нечто большее?
Когда ровесники Дмитрия стали подростками, то Степановна казалась им неимоверно взрослой, почти старухой. «Интересно, сколько ей тогда было: тридцать или больше?» — задумался Дмитрий.
— Гхм, — прокашлялся он, — неожиданная встреча. Простите, что нарушил ваше уединение.
— Ничего, — улыбнулся Александр.
И подметил: друг если и возмущен в глубине души его выбором, то хорошо скрывает это. А потому смело шагнул в сторону, приглашая Дмитрия пройти.