Перран повернулся ко мне.
— Ты никогда не даешь никому шанса, да, Джунипер? Всегда должна возглавить список оценок.
— Если бы ты был настоящим другом, то порадовался моим успехам.
— Я радуюсь, просто думаю, кто-то другой тоже должен получить шанс на хороший результат.
Я вздохнула.
— То есть ты завидуешь моему успеху, потому что хочешь сам быть на вершине списка.
— Я не завидую, — с чувством превосходства сказал он, — и никогда не говорил, что мое имя должно возглавить список вместо твоего. Ты несправедлива ко всем нам.
Я попыталась сдержать гнев, но провалилась.
— Я несправедлива ко всем вам? Что ты предлагаешь? Чтобы я жульничала в оценках, как сделал ты два года назад?
— Конечно, нет.
— Тогда в чем несправедливость? Мы все пишем одни экзамены.
— Я тебе уже объяснял. Ты должна прекратить одержимо работать над улучшением собственных, уже великолепных результатов и потратить некоторое время на помощь другим.
Я покачала головой.
— Ты уже говорил об этом, и я согласилась с тобой заниматься. Но потом, с появлением нового списка, ты огорчился, поскольку опять оказался на втором месте, и захотел, чтобы я работала с тобой вдвое больше. Я согласилась и на это.
Я пожала плечами.
— Результаты этого экзамена висят на доске в коридоре. Твой прежний балл равнялся семидесяти, сейчас он дошел до семидесяти девяти. Я надеялась набрать больше восьмидесяти, но так много готовилась вместе с тобой, что получила девяносто шесть.
Я помолчала.
— Мы установили, что я помогаю тебе добиться лучших результатов, но при этом и сама сдаю лучше, поэтому ты опять недоволен. Так чего ты хочешь на самом деле, Перран? Что я должна сделать ради справедливости? Ты просишь, чтобы я намеренно ошиблась на экзамене и ты хоть раз возглавил список?
Он вспыхнул.
— Не надо ошибаться специально, но ты могла бы отвечать не слишком точно.
— Этого не будет, — горячо отказалась я. — Я не жульничаю на экзаменах, не изображаю дружбу, чтобы чего-то добиться от других, и не подделываю оценки. Если тебе не нравятся мои высокие результаты, это твои проблемы, а не мои.
Из коридора донесся общий вопль:
— Сладость или гадость!
Перран взглянул на дверь, потом опять на меня и рассмеялся.
— Сладость или гадость! Эти дети правы. Если ты не хочешь мне помочь, то заслуживаешь наказания.
Он схватил меня за левую руку и потянул к ряду станков.
— Сладость или гадость, Джунипер!
Перран впихнул мою руку в тиски ближайшей машины. Я знала, что электричество отключено, но нас всех учили, насколько опасна эта техника.
Затем послышался шум оживающего станка и мой собственный крик, крик, крик!