Разбудила Рената – я вам тетрадку купила и пластырь заклеивать микрофон, – поздно, Рената, поздно. Однако приятно, что кто-то думает о тебе по твоей хоть просьбе. «Занеси мне, Рената, тетрадку вечером». Теперь я сплю и собираюсь на концерт в консульство России. Любопытно, как пройдет продажа. Неужели 11 книг не уйдет?! Но я уже своё взял.
5 ноября 1993
Пятница. Молитва, зарядка, душ.
Всё утро, начиная с просыпания, кстати, с этим и засыпал, вёл монолог с труппой, в частности, с Родионом, с Шаповаловым, Петряевой, Масловой и пр. Родион умный товарищ, но циничный не по делу. Он разлагает своим поведением атмосферу вокруг себя. На аккордеоне мажет, Агаповой явно мешает, подвывает и пр. Иногда между партнерами возникают некомфортные, неприязненные отношения, внешне невидимые, о которых никто не подозревает, часто даже и сам участник. Такая неконтактность, грозящая, а подчас и переходящая в раздражительность, намечалась и была у меня с Ольгой Яковлевой в «Мизантропе». В результате – проигрываешь ты, сначала как человек, потом как партнер, как исполнитель. Лекарство одно – молиться за своих врагов, желать им добра и делать всё, чтобы ему или ей было максимально удобно. И пусть это поначалу будет не замечено, не оценено, ведь нужно делать для себя, для своего эго… тогда барьер, видимый и невидимый, исчезнет… и будет лад. А у меня такое впечатление, что у Роди деньги лежат в каком-то другом банке. И слава Богу, есть если у кого дополнительный банк, кроме банка Любимова, но в этот банк срать не надо. Грубо сказано, но откровенно и объёмно. За вчерашний спектакль, который прошел, в общем, хорошо, я бы у некоторых товарищей гонорар вычел. И я у Любимова, если мы еще когда-нибудь с «Живаго» поедем, вытребую такое положение, чтобы, как в кино, было 25 % удержания до окончания работы, чтобы вот те 40 марок к суточным сделать штрафными. Другого способа удержать порядок цивилизованное общество не выдумало.
Мне трудно руководить, администрирование мешает моей роли, моей внутренней какой-то жизни, сосредоточенности, я озираюсь по сторонам, каждый посторонний шепот, звук, стук, накладка вызывает у меня физическую боль, раздражение, я начинаю психовать и забываю текст, пропускаю муз. вступление. Я надеюсь, вы понимаете, что я не получаю от Любимова или Пеца за это дополнительного вознаграждения. Поклоны. Спектакль делает команда. С этим я боролся в «Годунове», с невыходами на поклон. Три минуты ничего не решают, куда здесь особенно торопиться?! Уходит с поклонов Ю. Беляев постоянно. Это же мы – ТАГАНКА.