— Разрешите, я с ним? — спросил Андрей.
— Отправляйся и присмотри за нашим киношником. А то, чего доброго, телевидение потеряет новую звезду. И сам аккуратнее! — странно дрогнувшим голосом добавил полковник. — Мало нас уже осталось.
— Локис, ты связался с Олегом?
Вопрос был настолько неуместным, что Казимир только хрюкнул раздраженно. Именно в тот момент, когда он любовался на отражение собственной намыленной физиономии в зеркале и думал, что в бритвенном станке последняя кассета и, если сегодня он снова забудет купить новые лезвия, завтра утром бриться будет нечем.
— Нет! Впрочем, ты вполне могла бы это сделать и сама, телефон у нас не отключен.
— Знаешь, дорогой, это не мой, а твой друг! Думаю, будет вполне уместно, если ты хоть немного побеспокоишься и позвонишь. В особенности сейчас, после свадьбы.
— Хорошо, Лиза, но можно я для начала побреюсь?
— Брейся! — миролюбиво сказала Лиза, но из ванной не вышла. — Кстати, спасибо тебе за завтрак. Ты сегодня превзошел самого себя.
— Не за что, — улыбнулся Казимир.
То, что произошло после завтрака, восхитило его еще больше, и хотя он пытался не подавать вида, но внутри все еще кипело. Странное дело, они вместе уже год, а страсти все никак не улягутся. По-прежнему, как и год назад, они не в силах расстаться ни на минуту. Пусть их объединяет совместная работа, пусть каждое задание они выполняют вместе, помогая друг другу, поддерживая, совместно находя нестандартные решения, но это лишь часть жизни, производственная оболочка. Все, что не связано непосредственно с работой, со сбором информации, с разработкой сценариев, с окончательным оформлением готового материала, тоже сближает их. Каждое мгновение, каждую секунду вне работы они уже настолько привыкли проводить вместе, что кажутся единым целым. Вот и сейчас, чувствуя спиной нежный взгляд жены, Казимир всем существом наслаждался этим ощущением бесконечной близости.
Проведя лезвием по щетинистой щеке, он опустил руку с бритвой, чтобы смыть пену, и в тот же миг Лиза прильнула к его спине, и прямо в ухо ударил жаркий, волнующий шепот:
— Локис, милый мой, ты даже не представляешь, как я люблю тебя!
От слов Лизы у Казимира внезапно закружилась голова. Ухватившись за влажный фаянс раковины, он крепко сжал руки, чтобы просто устоять. Ну скажите, как он должен реагировать, когда лучшая из женщин говорит ему такие слова? Ни разу за всю свою жизнь Казимир не испытывал ничего подобного! Непередаваемая, сводящая с ума нежность теплой волной поднялась откуда-то из глубины. Затопила, захлестнула, ударила пенистой, хмельной брагой в голову, напрочь лишила разума, закружила в бешеном хороводе чувств…