— Интересно, это получается, новое оружие, которого ни у кого нет? — спросил полковник, — а я то думаю, что англичане так засуетились вокруг вас. Мы ведь уже месяца два, с того момента как я прибыл из Туркестана и был приглашен во вновь созданный разведочный отдел Главного Штаба, восстановили за вами негласное наблюдение и охрану — здесь очень помогли мои бывшие коллеги — жандармы, в противошпионской работе без них — как без рук.
— А что мистер Остин поведал?
— Вообще — то, это секретные сведения, но частично я имею право посвятить вас в детали, — ответил полковник, — вы ведь участник событий. Не скрою, нам нужно было дождаться, чтобы Хопкинс (это его настоящая фамилия) произвел против вас какие — то откровенно враждебные действия — то есть захватил и принуждал к сотрудничеству. Он очень спешил, так как у него уже были здесь несколько провалов и ему нужно было срочно хорошо зарекомендовать себя перед начальством, иначе ему грозила неизбежная отставка без пенсии и мундира. Поэтому он и пытался как — то зацепить вас еще в поезде, набиваясь в друзья, выписал и заучил сведения о современных английских ученых, известных своими работами в физике и математике, пытаясь посадить вас «в лужу». Но чуть не сел туда сам — спроси вы его, кто еще из профессоров читал ему курс в Кембридже, где он никогда не учился, да и вообще какую специальность он там изучал, тогда вы бы сами его уличили во лжи. Так что, Хопкинс — человек неумный и авантюристический, поэтому посол его не любит и защищать не станет. Хопкинса даже склонять к сотрудничеству не хочется, настолько он глуп, жаль, что вместо него кого — нибудь умного могут прислать. Ладно, хватит о дураках, вот что я вам хочу сказать, Александр Павлович:
— Как бы вы отнеслись к тому, если бы я предложил вам поступить на службу в разведочный отдел, моим заместителем по технической разведке, — огорошил меня полковник, — вы человек буквально энциклопедических знаний, видите новое там, где другие мимо пройдут и вообще, показали себя храбрым человеком, годным к разведочной работе, я ведь в этом сам вчера убедился, кстати у меня для вас сюрприз, независимый от вашего решения.
— Понимаете, Сергей Семенович, только поймите правильно и не обижайтесь, ответил я, — я ведь изобретатель, то есть человек свободный и в мыслях и в поступках, а государственная служба неизбежно будет меня ограничивать в этом, кроме того в Подмосковье мой дед уже начал строительство ддвух заводов по выпуску продукции по моим патентам, мне необходимо там бывать, хотя я уже понял, что вся научная мысль — в столице. Например, ни в одной московской клинике я бы не синтезировал антимикробное лекарство и не провел бы его испытаний. Завтра у меня участие в докладе на Ученом Совете Военно — медицинской Академии.