В то же время дар аль-ислам продолжал распространяться по всей Африке, восточным берегам Нового Света, по центральной Азии, включая Индию, откуда он никогда до конца и не исчезал, а также в юго-восточной Азии, и даже на изолированном западном побережье Аочжоу.
А посередине, образно говоря, зажатая в тисках этих двух экспансий, находилась Индия. Здесь правил бал Траванкор, хотя и Пенджаб, и Бенгалия, Раджастан и прочие штаты субконтинента активно и благополучно развивались как внутри страны, так и за рубежом, в смуте и конфликтах, вечно выясняя отношения между собой, зато независимые от императоров и халифов; и они, несмотря ни на какие треволнения, удерживали пальму научного первенства в мире, занимали торговые посты на каждом континенте, постоянно противостояли гегемонам, выступая союзниками всех, кто был против ислама, а часто и китайцев, с которыми они сохраняли сложные отношения, боясь их и нуждаясь в них одновременно. Но шли десятилетия, и старые мусульманские империи проявляли всё возрастающую агрессию в отношении востока, Трансоксианы и всей северной Азии в попытках подобраться к самому Китаю, в то же время рассчитывая, что Гималаи и непроходимые бирманские джунгли уберегут их от гигантского зонта китайского господства.
Так что индийские штаты регулярно вступали в союз с Китаем, в надежде на помощь в борьбе с их древним врагом – мусульманами. И когда мусульмане и китайцы наконец развязали полноценную войну, сначала в Центральной Азии, а затем и во всём мире, Траванкор и Индийская лига оказались в неё втянуты, и начался очередной жестокий и смертельный бой мусульман против индусов.
Это произошло в 21-м году правления Гуансюя, последнего императора династии Цин, когда одновременно взбунтовались все южнокитайские мусульманские анклавы. На юг страны отправили маньчжурские полки, и за несколько следующих лет (плюс-минус) восстание было подавлено. Но, видимо, они выполнили свою работу даже слишком хорошо, потому что недовольство мусульман Западного Китая, много поколений находившихся под властью цинской армии, перелилось через край, когда были уничтожены их единоверцы на востоке, и вопрос встал ребром: джихад или смерть. И они подняли восстание в бескрайних пустынях и горах Центральной Азии, и коричневые города в их зелёных долинах очень скоро окрасились алым.
Прогнившее, но глубоко укоренившееся в стране и сказочно богатое цинское правительство сделало ответный ход против мусульманских мятежей, начав новую завоевательную кампанию на западе Азии. Поначалу всё шло успешно, так как в покинутом сердце мира не было сильного государства, способного им противостоять. Но в итоге это привело к джихаду со стороны обороняющихся мусульман Западной Азии, которую на тот момент не могло бы объединить ничто, кроме угрозы китайского завоевания.