— Да, не все возвращаются обратно. Единицы остаются у нас. Они добровольно становятся частью команды. Кто-то видит, чем мы занимаемся, и пробудившаяся совесть советует ему остаться и помогать нам. Кто-то ищет романтики, оставив прагматичную и скучную жизнь в прошлом. А кто-то и ошибается в своем выборе…
Капитан опустил глаза, и было заметно, что сейчас речь пойдет не о самом приятном в организации команды «Бригантины»:
— К сожалению, добросовестных людей в команде не больше половины. Добросовестных в прямом смысле этого слова, а не исполнительных. Есть в команде и настоящие пираты. Настоящие головорезы и бандиты. Вот почему я и веду себя так различно — на виду и наедине с избранными людьми. Команду приходится держать в страхе или я рискую потерять контроль над ситуацией. Ведь на корабле должен быть только один капитан.
Джон поймал себя на мысли, что длинный монолог капитана был настолько интересен, что слушался на одном дыхании. А тем временем с едой было почти покончено, рассказчик уже выбивал остатки табака из трубки, как бы давая понять, что теперь он готов ответить на их вопросы.
— Вы, наверное, в начале своей карьеры преподавали литературу в школе? Знаете, там, Стивенсон… ну и так далее.
Джон достиг своей цели — капитан был абсолютно сбит с толку таким неожиданным вопросом. Так и было задумано — лучший способ узнать, искренен ли человек, это выбить его из психологической колеи разговора, импровизировать.
Пират выглядел удивленным ровно настолько, насколько и должен был быть удивлен этим странным вопросом.
— Вы, кстати, единственный человек, который сразу угадал мою первую профессию. Надеюсь, не надо вам объяснять о необходимости держать ее в тайне от команды?
— Наверное, сложно жить такой жизнью: в каюте вы можете быть самим собой, а на виду у экипажа должны быть жестоким лидером? — закончив с едой, включилась в разговор Кэтрин.
— Это единственный способ держать их в узде. И предвосхищая вопрос вашего скептически настроенного друга, скажу сразу — нет, в школьном драмкружке я не играл, — улыбка пирата сразу передалась и его собеседникам, которые поняли, что улыбаются в первый раз за последние дни.
— Ну хорошо. — Кэтрин решила спросить главное: — Что с нами будет теперь?
Улыбки спали с лиц собеседников.
— Я понимаю, что вы перенесли очень многое. И даже теперь вам не верится, что вы в относительной безопасности. Вы боролись с Корпорацией, с порочной системой. Вы, конечно, можете уйти, скрыться, но я думаю, вам следует продолжить борьбу. И я вам помогу. Что вы решите?