Затем перед глазами появились образы парней, с которыми мы заварили всю эту кашу с операцией. Берт, Эдрих, Рейн, Дейм, Селлас, Рам, Анис, Беньярт. Они смотрели на меня. Смотрели с сожалением и пониманием. И хоть они оставались неподвижны, я отчетливо ощущал одобрительные хлопки по плечу. От каждого из них.
Я хотел было сказать им, что все нормально, и мне нужно лишь немного передохнуть. Что вернусь и мы продолжим начатое с ними дело. Но их образы уже растворились в густом вечернем тумане, окутывавшим город.
Почему-то очень захотелось завыть. Так же тоскливо и протяжно, как когда-то это делал ветер, мечась между разрушенных и покинутых небоскребов. Завыть от осознания… Чего? Мысль снова ускользала от меня, прячась в самых темных уголках сознания. Ускользала, оставляя после себя разрывающую изнутри пустоту, горьким комом подкатывавшую к горлу.
Впереди забрезжил свет. Улица снова упиралась в просторную площадь. Посреди нее стояла довольно большая расколотая чаша. По всей видимости когда-то это был фонтан, но теперь над ней летали лишь крохотные светящиеся точки, отдаленно напоминавшие мух. Они мне тоже почему-то показались странно-знакомыми. Вокруг чаши росли три дерева. Ствол четвертого лежал чуть поодаль.
На нем сидел человек, закутанный в коричневый, потертый плащ. Нижнюю половину его лица скрывала серая тряпка, по которой расползлось и засохло какое-то черное пятно. Рядом лежал огрызок стальной трубы, явно служивший ему посохом. Человек сидел и смотрел на горящий костер, над которым в котелке булькало какое-то странное варево.
Зов прекратился. Прекратился так же внезапно, как и появился. Вместо него, пришло осознание, что шел я именно сюда. К этому человеку. Но зачем? Что мне от него нужно? Или ему от меня?
Несколько минут я нерешительно мялся с ноги на ногу, глядя на то, как у него в глазах пляшут крохотные искорки отблесков костра. Он же и вовсе не обращал никакого внимания на меня. Молча сидел и смотрел на огонь, периодически раздуваемый порывами прохладного ветра.
Наконец я решился, подошел к нему и присел напротив, на высокий бордюр. Поднял взгляд и пристально вгляделся в лицо. Он сделал то же самое. Серые, колкие глаза показались странно знакомыми. Да и просвечивающий до самых костей взгляд напоминал вполне конк…
– Нейт? – вопрос сам собой вырвался из моей глотки.
Человек еще раз смерил меня взглядом, снял с лица повязку, помешал варево в котле какой-то палкой и наконец ответил.
– Да.
Мы снова замолчали, наблюдая за тем, как язычки пламени пляшут на серых, высохших ветках, то и дело выкидывая в ночное небо снопы светящихся мотыльков. Как булькает густое, странное варево. Как поднимаются над ним белые струйки пара. Слушали застывшую навсегда ночную тишину.