— Благодатный!? — неподдельно удивился Филипп. Секунда замешательства и уверенный шаг вперёд, в глазах искренняя радость. — Здравствуй, Учитель! — апостол сердечно обнял господина, прильнул к его щеке. — Как же я рад тебя видеть!
— Здравствуй, Филипп! — Властелин принял ученика в объятия, незаметно смахнул слезинку. — Как поживаешь?
— По благодати, — Филипп отстранился, открыто взглянул на господина. — Но как ты здесь оказался? И когда?..
— Если апостол не идёт к Учителю, то Учитель идет к апостолу, — ехидно проворчал святой карлик. — Далеко известная истина…
— Святой Бенедикт! Здорово, дружище! — Филипп протянул мозолистую ладонь.
Старикан глянул исподлобья. Апостольскую руку пожал. Скупо улыбнулся, ничего не ответив.
Из избы в сени впорхнула здоровячка, с полным подносом в одной руке и сложенной скатертью в другой:
— Добрый день, лапка. Помоги-ка.
Филипп метнулся к женщине, принял поднос с чайной посудой, сахарницей, чайником.
Женщина расправила скатерть, взмахнула ею, ткань мягко опустилась на столешницу. Вот тут уже Бенедикт вскочил, подтянул скатерть за края, выравнивая по столу.
— Познакомьси, Марьянка. Мои старые друзья! — произнес ученик, торжественно указывая перстом на райскую пару.
— Один, вродь, младой, — хохотнула хозяйка, кивая на Повелителя.
Старикан погрустнел, поник плечами.
— А второй не младой, зато ого-гоой! — усмехнулась Марьяна.
Карлик немного расцвел. Он всегда робел перед здоровячками, нравились такие ему.
— Болтушка, — ласково пожурил Филипп. — Моя жена, — представил он подругу. — Самая нежная бабца на земле. На язык не сдержанна, но она ж… бабец. Папины созданья, с него и спрос…
Бабца ловко расставила тарелки и кружки:
— Пейте чай. Чай знатный, на травках, — хозяйка вышла на крыльцо. — Не буду мешать съезду.
— Присаживайся, Благодатный. Если б ты знал, как я соскучился! — Филипп подтолкнул господина к скамейке, сам не сел. А топтался рядом, на лице — смущение.
— Заметно, что скучал, — не удержался рыжий карлик, вынув нос из кружки.
— Дай высказаться, святой Бенедикт, — сурово остановил Благодатный.
Карлик опустил губы в чай и замолк.
— Я виноват, — Филипп без всякого наигрыша вздохнул, переставил без надобности чашку. — Но здесь, — он резко прошёлся по веранде, показал за окно, — я обрёл себя как личность!
— Подобное я уже слышал, — вполголоса зевнул Бенедикт. — Не далее как вчера…
— Все люди как люди, — также вполголоса, неожиданно, сказал Повелитель.
Филипп не слышал полутонов: голоса с Небес зачастую услышать сложно. Тогда, когда ты слышишь, не слушая. А от окна до лавки несколько метров — сени просторны. Или веранда, кому что ближе… В толпе апостолов затеряться легко, а в толпе сельских алкоголиков/тунеядцев не потеряешься. Если ты сам не алкоголик и не тунеядец. Выгоды очевидны.