Василий Петрович купил два по сто. Там, в рюмочной, сто грамм без названия стоили двадцать один рубль, а с названием – двадцать четыре. Василий Петрович на всякий случай купил с названием: ведь если какой-то предмет уже всё равно существует, то лучше пусть у него будет какое-нибудь имя, пусть даже всего за три рубля.
«Тебя как звать-то?» – спросил Ангел, когда Василий Петрович вернулся с водкой. «Василий Петрович, – честно ответил Василий Петрович. – А тебя?» Ангел задумался. «Да зачем тебе, – сказал он наконец. – Всё равно не выговоришь. Ладно, давай выпьем». Потом они ещё немного выпили – у Василия Петровича в тот день случились как раз деньги – рублей триста, что ли. Деньги, они у каждого человека могут случиться, даже у такого не слишком полезного, как Василий Петрович. Потом ещё немного выпили, а потом Ангел куда-то делся.
И оказался Василий Петрович каким-то образом на улице, освещённой очень жёлтыми фонарями – именно по таким улицам особенно любит ездить милиция. Милиция, она ведь что – она тоже живая, ей страшно ездить там, где совсем темно – мало ли что – вдруг выскочит злой какой-нибудь человек да и зарежет. А если фонари, то не так уж и страшно. Поэтому милиция любит очень медленно ездить по таким улицам с выключенными фарами, и внутри машины темно. Только горят красные огоньки: сигареты, наверное, или, может быть, глаза. И если попадётся такой машине человек, недостаточно уверенный в своём существовании, из неё тут же выскочит милиция и человека этого ограбит до нитки. Приятного мало, конечно, но такая уж у них работа.
Но в тот вечер по какой-то причине никакая машина по улице с фонарями не ездила, и поэтому Василий Петрович дошёл спокойно до своего дома и заснул. Только перед тем, как заснуть, подумал, что это наверное его Ангел спас.
И с тех пор, если с ним случалось что-то хорошее, то Василий Петрович всегда знал, что это Ангел постарался. А если случалось плохое, Василий Петрович не обижался: мало ли что, ангелы тоже люди – может, выпил лишнего и не уследил.
А однажды Василий Петрович ехал в метро, и на станции Пионерская открылись двери вагона, а там, прямо напротив двери, на перроне лежал мёртвый Ангел. Рядом с ним сидел на корточках доктор, но ничего не делал из того, что нужно делать доктору, а вместо этого заполнял какой-то протокол. Над доктором полукругом стояли шесть пассажиров: мужчина, женщина, две старухи и молодой человек с девушкой. И лица у них у всех были одинаковые.
Тут двери закрылись и поезд поехал дальше.
А больше с тех пор с Василием Петровичем ничего не случалось. Или может быть случалось, но он этого не заметил.