Жили они хорошо, никогда не ссорились и не спорили. Друг друга называли только по имени-отчеству. Александр Васильевич научился вязать и готовить. Особенно удавался ему украинский борщ – полковник съедал этого борща аж по полкастрюли за раз. Александру Васильевичу это было приятно.
С работы он уволился и всё тёплое время с апреля по октябрь проводил в домике неподалёку от Токсово. Вокруг лес, грибы, малина – хорошо!
На выходные иногда приезжали внуки полковника – побегать по травке. Александр Васильевич их привечал: своих детей и, тем более, внуков у него никогда не было.
В общем, всё устроилось на удивление хорошо.
Только иногда, редко очень, глянет мельком Александр Васильевич на себя, проходя мимо зеркала, и удивится вдруг: «да какая же я баба Шура?». Но тут же махнёт рукой: пустое всё, пустое, глупости.
Петра Андреевича было трое. Это вовсе не означает, что он сошёл с ума и вообразил себя Господом Богом (хотя и такие случаи бывают) – нет, его на самом деле было трое.
Как это так получалось, Пётр Андреевич не очень задумывался. В детстве он вообще думал, что так и надо. А когда он стал замечать, что у остальных людей всё по-другому, он сначала задавал взрослым глупые вопросы, а потом очень быстро понял (ведь его было трое), что взрослым не нужно задавать глупых вопросов: ничего хорошего из этого не получится, хоть так спрашивай, хоть эдак.
Потом, когда он немного вырос, он одно время пробовал сам понять, как это так получилось, что его трое. Но скоро он это занятие бросил: чем больше он об этом думал, тем больше запутывался и даже однажды остался в четвёртом классе на второй год.
Так что Пётр Андреевич перестал про это думать: всё равно ничего, кроме вреда, от этого не получается.
После восьмилетки он поступил в физматшколу, потому что классная руководительница написала ему такую характеристику, с которой и в тюрьму бы не взяли, а в техникуме связи Петру Андреевичу пообещали, что, если у него не будет годовых троек, он сможет поступить без экзаменов в институт.
Закончив физматшколу, он действительно довольно легко поступил в институт учиться на инженера по станкам с программным управлением. Из техникума его выгнали со второго курса, и он болтался по улицам без дела и пил с такими же, как он, пэтэушниками портвейн, но зарабатывал он на заводе для своего возраста довольно неплохо: в месяц выходило чистыми рублей двести – инженер тогда получал в два раза меньше.
Тут Петра Андреевича забрали в армию, потом опять выгнали со второго курса, но на этот раз института, и снова забрали в армию.