И тогда просыпаемся мы уже насовсем, пьём тёплую воду из-под крана и смотрим в окошко.
Скоро зима. От мерзости идет пар. Иногда из неё вылупляется глаз и медленно куда-то улетает, покачиваясь в воздухе. И сопли, сопли, бесконечные сопли сверкают под луной.
Красиво.
Насморк вот только нас мучает. Бородавка на носу вылезла, волдырь на лбу вскочил и чешется – третий глаз, должно быть.
Как проклюнется, там видно будет.
Василий Сергеевич однажды утром решил, что так дальше жить нельзя, и поехал в железнодорожную кассу на канале Грибоедова покупать билет на Будогощь.
Заходит он в метро, спускается на эскалаторе и удивляется: вниз целая толпа народу едет, просто не пропихнуться, а вверх эскалатор совсем пустой идёт. Должно быть, затор какой-то на линии, думает Василий Сергеевич, не иначе кто-то опять с утра пива балтика номер девять выпил и свалился на путь. Зачем её только, эту балтику, выпускают? Чистый же ёрш.
Кое-как влез Василий Сергеевич в поезд, ухватился за поручень, висит. Доезжает до станции Озерки – а там опять то же самое: ни одного человека на противоположной стороне нет. Проехали Удельную, Чёрную Речку – просто вымерло метро с той стороны. Но люди же должны стоять, поезда ждать? Нет, не стоят. Непонятно это Василию Сергеевичу, совсем непонятно. Но всего непонятнее то, что кроме самого Василия Сергеевича никого эта загадка не интересует. Очень у нас люди нелюбознательные. Нет, если вас трамваем задавит или жена от вас с лилипутом убежит, их просто палкой не отгонишь, это да.
Когда поезд тронулся с Петроградской, сзади в тоннеле что-то обрушилось. «Это что же такое происходит?» – опять недоумевает Василий Сергеевич.
А две старухи, над которыми он на поручнях висит, как раз про огуречную рассаду спорят. «Тьфу на вас, дуры какие, – думает Василий Сергеевич. – Вам хоть светопреставление устрой, вы всё одно про цены на постное масло талдычить будете».
Вышел Василий Сергеевич на Невском Проспекте и пошёл в кассу. Приходит – а кассы нет. То есть не то чтобы закрыта или на ремонте: нет кассы, как будто и не было никогда. Газончик на её месте вытоптанный, бумажки валяются, забулдыга какой-то в урне роется.
Оглядывается Василий Сергеевич вокруг: опять что-то не так. Ну не так, и всё. Ага, соображает: а где же Казанский Собор, спрашивается? Только что был! Один памятник Кутузову от него остался. Да и тот неважный – очень уж нос у него уныло висит.
«В чём дело? – спрашивает Василий Сергеевич неизвестно у кого. – Что всё это значит?»
Возвращается назад к метро – а метро тоже нет! Стоит голубой дом, в нём булочная, рядом бабушки сигаретами торгуют. «Извините, – спрашивает Василий Сергеевич какую-то очень петербуржскую старушку, они ещё иногда попадаются. – А где же метро?»