— Юрка сейчас радуется жизни, — угрюмо продолжил Женька. — Он, может быть, впервые за свою жизнь ощущает себя ребёнком. Может дурачиться. Может ошибаться. Потому что мир не требует от него идти к чужим целям. Я не позволяю этому случиться…
Жирная точка. Явная и однозначная. Женька ухитрился, не оскорбляя и не говоря прямо, всё-таки заявить свои права и ограничить мои. Вот так просто: Юрка имеет право дурачиться и ошибаться, потому что у него есть страж, и, если меня это не устраивает, то дело я буду иметь именно со стражем.
Да, нет, Жень, устраивает меня это, устраивает… Только как сказать тебе об этом? Гордому и жёсткому…
Он окончательно замолк, безучастно оглядывая мир вокруг, и я понял, что либо он сейчас уйдёт, либо мне нужно не сидеть равнодушным пнём, а начать разговаривать.
Я распрямился, сел, копируя позу Женьки, подстраиваясь нутром под его состояние. Отогнал особо наглых бабочек, норовящих сесть на голову. Оглядел мир, ловя возможные возмущения Силы. Пусто, чисто.
— Я понимаю, — отозвался я. — Не первый ребёнок рядом в моей жизни…
Женька кивнул, что принял. Но всё-таки не ушёл. А это добрый знак. Если и не доверия, то уже его зародыша. Так и поговорить, наконец, можно.
— Ты давно с ним, Жень?
— Год, — коротко отозвался он.
Немало для стражества. За такое время обычно можно слиться в силе, а значит они оба — мальчик и его страж — хорошо состроены, как струны музыкального инструмента меж собой, должны чувствовать всё, что происходит друг с другом. Должны бы, да незнамо, как оно на самом деле.
— А здесь сколько?
— С середины мая.
И это заметно. Всё, что успели сделать за пару месяцев — привести в порядок дом, чуток засадить картошки, взять мелкую живность на разведение. Всё правильно, но есть странный момент… Зачем?
— Ты уверен, что здесь надолго? — тихо спросил я.
Женька поиграл пальцами, то сжимая, то разжимая кулак. И осторожно отозвался:
— Юрка считает, что здесь относительно безопасно.
Значит, не уверен. Значит, как и я, склонен полагать, что этот покой и остановка в пути — временны, до первой атаки. Но всё равно — сажает растения, приводит в порядок дом… Какие же у него сильная воля и вера в мальца! Я жил гонимым последние четыре года. Я понимаю.
— Он может отслеживать границы своей силы?
Женька равнодушно пожал плечами:
— Ты же нас не почувствовал, — отбрил он.
И я прокрутил в голове события последних суток.
Да, не почувствовал. Ни тогда, когда Чуда пристал ко мне на берегу речушки, ни после, когда появился Женька. Не было чувства Присутствия. Только ощущение чужака рядом, а это совсем не то, это, скорее, когда по опыту знаешь и каждый шорох можешь перевести на язык движений врага. И позже, когда по оставленной Женькой «нитке» догулял до их дома, я не почуял Присутствия другого тэра. А значить это может только одно — Юрка действительно сильный вед и способен так настроить эфир вокруг себя, что любой, попавший в него, вязнет, словно муха в янтаре, теряя чувствительность и собственное поле… Вот такие дела. И, вроде, не впервые с таким встречаюсь, да только в прошлом подобные вещи творили веды — настоящие мастера. Вот и вся разница.