– А я тебе соло выдам, – предложил Пол, – на мундштуке для сакса.
– От щедрот, – кивнул Джон.
– Да ладно тебе, – обиделся Пол. – Классно слушается. Звук необычный.
– Спасибо, парни, – растрогался Ринго. – Я еще сам на тамбурине подстучу, классно получится.
– Записывайте эти три песни, – кивнул Джон Истману. Тут поднял руку Вепрев:
– Позвольте мне сказать. Нил, у тебя «жучков» нет?
– Нет, – растерянно ответил Аспинолл. – Тараканы были, так я их вывел.
– Он про микрофоны прослушки, – пояснил Джон, для которого эта тема была актуальна.
– А! Вы про спецслужбы? – дошло до Нила. – Да кому я нужен?!
– Хорошо, – кивнул Вепрев и поднялся. – Так вот. Выступать вам сначала предстоит перед выжившими из ума старыми пнями, и от того, какие песни они услышат, зависит, продолжатся ли ваши гастроли. А они все, понимаешь, из рабочих и крестьян – косоворотки, серпы-молоты и так далее. К чему я веду. Нужна хоть одна песня про рабочего, про крестьянку или что-то в этом роде.
– «Леди Мадонна»? – с сомнением произнес Пол. – Или твоя «Хелп»? – посмотрел он на Джона.
– И еще, – продолжил гастрольный директор. – У нас в России из песен мистера Маккартни лучше всего знают вот эту. – (Бронислав довольно мелодично пропел: «Хоп, хей-хоп!») – Ее буквально напевают в душе.
– Ух ты, – удивился Пол. – Понятия об этом не имел. А как это получилось?
– Вам виднее, Пол, как это у вас получается. – Вепрев приземлился на диван и погрузил нос в бокал с коктейлем.
– Как это у тебя получается,
что все в тебя влюбляются?… –
пропел Ринго строчку из песни Митча Мюррея, которую когда-то им навязывал Джордж Мартин.
Все засмеялись.
– А кстати, где старина Джордж? – посмотрел Джон на Истмана.
– Я здесь, – отозвался Харрисон.
– Ты неисправимый шутник, – заметил Джон.
– Мартин будет попозже, – откликнулся Истман. – Он кого-то сейчас записывает. Так что это за сверхинтеллектуальная песня про «хоп, хей-хоп», Пол?
– На самом деле, там поется «Хо, хей-хо», – насупился тот.
– Ну, это радикально все меняет! – развеселился Истман.
– Пометьте себе – «Миссис Вандербилд», – с ноткой ревности скомандовал Джон. – Там, кстати, наш известный бессребреник Пол поет о презрении к деньгам. Это ведь как раз по-советски, не так ли, Брайан?
– Точно так.
– А про рабочих и крестьян у нас песен нет, – развел руками Ринго, чуть не облив Барбару виски.
– Как это нет? – сварливо возразила Йоко. – A «Working Class Hero»?
Пол с сомнением покачал головой:
– Хорошая песня… Нотам присутствует ненормативная лексика.
– А вот это как раз не помеха, – успокоил Вепрев. – Во-первых, я переведу так, что комар носа не подточит, во-вторых, абсцентный язык в СССР – второй после государственного, а в-третьих, иностранный мат, он вроде уже и не мат, а профессиональный термин.