Борис к этому времени уже развернул фольгу и надкусил ароматный, теплый лаваш. Хрустнули листья салата. Огурцы и помидоры дополнили вкус пряного соуса, текущего по пальцам. И островатое, горячее мясо коснулось языка.
Борис застыл.
Элла Марковна и Артур вскочили со своих мест. Упали табуретки. И пролитый кофе полился на землю.
– Никогда… – Хаджар прожевал и проглотил. – Никогда не ел ничего такого.
Шаверма упала на стол.
Элла Марковна перекрестилась. Артур тяжело и глубоко дышал.
Они точно видели перед собой их подоп… пациента.
– Мы не будем об этом говорить, – произнесла Элла.
Артур только кивнул.
В больницах всякое происходит… и большинстве этих историй не вспоминают даже за стаканом отнюдь не дешевого, но вкусного кофе.
Врачи развернулись и направились обратно, оставив после себя беспорядок и лужи на столиках.
Хаджар тяжело дышал. Он сидел на островке посреди пяти реки. И пять канатов крепко держали его связанным.
– Что это было? – произнес он.
Он сжимал и разжимал ладонь. Он смотрел на бескрайние просторы этой странной реальности. Где кроме маленького островка, канатов и рек не было больше ничего.
То что он видел? Это был сон? Реальность?
– Нет, это все не важно, – замотал головой Хаджар. Словно хотел скинуть с себя наваждение. – Это не важно.
С трудом поднявшись под давлением канатов, Хаджар глубоко задышал и успокоил бешенный бег сердца.
Правда в том, что только оказавшись в Городе, он уже знал, что ему нужно сделать. Просто хотел…
– Нет, – повторил Хаджар. – не важно.
Выпрямившись, он протянул руку за пазуху. Как и с зажигалкой, он знал, что там обнаружит.
Простой, ничем не примечательный нож. Старая рукоять местами обтесалась и обнажила стальную пластину. Да и само лезвие – с зазубринами, местами ржавое, с темными пятнами по клинку.
Метафорично…
Хаджар, не секунды ни сомневаясь в своих действия, размахнулся и провел ножом по самому толстому из канатов. Казалось бы разбитый и старый нож, который не смог бы и тростинки рассечь, с легкостью прошел через крепкие волокна.
Крепкие, мозолистые руки обхватили ускользающий канат. Хаджар, стиснув зубы, развернулся и положил огромный моток волокон на плечо.
Ткань одежд порвалась почти мгновенно, а следом за ней и плоть, вплоть до костей.
Нести на самом себе собственную волю, камнем уходящую куда-то вглубь бездонной реки – Хаджар знал не по наслышке, как это может быть тяжело.
Оставляя за собой в воде кровавые пятна, Хаджар потащил огромный валун, тянущий его ко дну в сторону реки, где под водной гладью мерцал изумрудный океан травы со стоявшим по центру холмом.