Раймунд Ажильский
И когда, как мы уже рассказывали, было достигнуто соглашение, согласно которому герцог Лотарингский становился властителем города, и когда граф, глубоко опечаленный причиненным ему злом, потому что он столь легко потерял Башню Давида (то есть столицу всей Иудеи), готовился уйти с большей частью наших людей, пришло следующее известие. Правитель Вавилона [войск Фатимидского халифа в Египте во главе с эмиром Маликом аль-Афдалом] пришел в Аскалон с бесчисленным множеством язычников, вознамерившись взять приступом Иерусалим, убить всех франков старше 20 лет и взять остальных вместе с женщинами в плен. Правитель Вавилона хотел дать своим женщинам в мужья мужчин франков, а своим юношам в жены – женщин-христианок, чтобы правители Вавилона могли в будущем иметь воинов, в жилах которых течет франкская кровь. Но, не удовлетворившись только этим, он вознамерился поступить так и с жителями Антиохии. А на голову Боэмунда он восхотел возложить корону Дамаска и остальных городов. Он утверждал, что турки – победители франков ничто в сравнении с его воинами. Но ему было не довольно этого, и он начал изрыгать богохульства, клевеща на Бога, говоря так: «Я сотру с лица земли то место, где родился Господь, и то место, где Он часто отдыхал, и место Его страстей и саму Голгофу, где была пролита кровь Бога, распятого на Кресте, место Его захоронения, и другие священные места в городе и окрестностях, почитаемые народом христиан; ну а после я развею прах их над морем, так что не увидят франки ни одного памятного места, которое напоминало бы им о Боге».
Когда же обо всем этом и многом другом дошла весть до нас, в том числе и о множестве воинов у тирана, которых он всех собрал у Аскалона, лежавшего в полутора днях пути от Иерусалима, все наши князья и священство собрались на совет. Они прошли мимо Гроба Господня босыми, моля со слезами Бога смилостивиться и помочь Своему народу, которого Он поставил победителем над всеми. Они верили в то, что место Его страстей, очистившееся от скверны, не будет вновь осквернено. После этого мы прошли в Храм Господень и, воспевая на мощах святых псалмы и гимны, в которых мы призывали милость Господню на нас, исторгли из глубины душ и телес наших мольбу к Господу, говоря так: «Если Твой народ согрешает против Тебя, пусть молитва и покаяние здесь на этом месте будут услышаны Тобой на Небесах. О, Господь, спаси рабов Твоих из рук врагов их». После этого князья, получив благословение от епископов, наметили план будущего сражения.
Герцог и его рыцари попытались выяснить, правдив ли слух об эмире. Выйдя на равнины Рамлы, герцог через епископа Мартирано послал сообщение графам в Иерусалим. Уверившись в том, что битва неизбежна, они обратились к тем, кто оставался в Иерусалиме. После того, помолившись Господу и взяв в руки оружие и Святое Копье, мы вышли из Иерусалима и в тот же день достигли равнины. На следующий день мы проследовали дальше, оставляя после себя гарнизоны. Но когда вечером мы приблизились к реке, что расположена на пути из Иерусалима в Аскалон, то увидели, что арабы пасли там бесчисленные стада скота, верблюдов и баранов. Полагая, что должно произойти сражение, наши взяли свое оружие и послали 200 воинов на разведку. Остальные же воины, разбившись на девять отрядов, продолжили выдвижение. Три отряда шли впереди, три – позади и три располагались в центре; все они были готовы встретить врага, откуда бы он ни подошел. Однако когда пастухи-арабы увидели воинов, шедших впереди, они бросили свои стада. И если бы Господь относился к ним так же, как и к нам, они вступили бы в бой с нами. Вооруженных пастухов было около трех тысяч, но у нас было едва ли двенадцать сотен конных воинов, а число пеших не более девяти тысяч. И когда пастухи бежали, нам в тот день досталась весьма богатая добыча. Несколько пастухов были убиты, а еще несколько взяты в плен. Поскольку уже наступил вечер, мы остались на месте. И тогда мы выведали у пленных, каковы намерения врага, о числе и состоянии его войск. Они признались, что воля этих людей была осадить Иерусалим, захватить франков приступом и убить их. Они сказали также, что эмир находился в лагере в пяти лигах отсюда, готовый выступить против нас на следующий день. Об их числе не было точно известно, поскольку количество их множилось с каждым днем. Когда спросили о них самих и тех, кто был с ними, они ответили, что они обычные пастухи, которых нанимали за деньги вавилоняне [египтяне].