Капитан, старпом и Николаич то высовываются в окно, прислушиваясь, то прилипают к локатору.
— Справа идет, —говорит Носач. — Стоп машина!
Тин Тиныч останавливает машину. Прямо перед нашим носом проплывает размытое оранжевое пятно. Я даже не пойму — большой это корабль или маленький. Не видно. Знаю только, что мы обязаны уступить ему дорогу, поскольку идет он справа. Вот если бы он шел слева, то он уступил бы нам дорогу. Здесь тоже правила уличного, вернее, морского движения...
Час уже ползем в промозглом тумане, всматриваясь и вслушиваясь. Ну и конечно, по закону подлости у нас отказывает и второй локатор. Первый барахлил еще с порта.
— А ну давайте его сюда! — приказывает капитан. Андрей Ивонтьев, громыхая сапогами по трапу, бежит вниз кого-то будить. Я еще не знаю — кого. Через несколько минут в рубке появляется наш специалист по локаторам, молодой, рыхлый, с заспанным лицом. Выжидательно уставившись в спину капитана, деликатно кашляет.
— Хорошо спать? — спрашивает Носач, не оборачиваясь.
Алексей Алексеевич, или, как мы зовем его, Сей Сеич, дипломатично молчит.
— Тепло? — спрашивает капитан, оборачиваясь от открытого лобового окна, в которое дует пронизывающий ветер, и свет приборов освещает его хмурое серое лицо. — Спать можно тогда, дорогой, когда локаторы работают!
Мы присутствуем при экзекуции. Капитан вызвал Сей Сеича «на ковер». Вот теперь я вижу настоящий капитанский гнев, слышу великолепную русскую речь. Она настолько образна, настолько сочна и густо насыщена эпитетами, что на бумаге, конечно, потеряет всю первозданность и незачем даже пытаться воспроизвести ее. Слушая капитана, понимаю, что являюсь жалким дилетантом в этой обширной области родного языка.
Сей Сеич вздыхает, сопит, возится у локатора, что-то там подкручивает, куда-то тычет отверткой и молчит, как в рот воды набрал. Впрочем, что тут скажешь.
За бортом в туманной мгле по-прежнему стоит рев. Того и гляди, впорет кто тебе в борт, а то ненароком и сам вмажешь кому-нибудь. Тут глаз да глаз, слух да слух! И все же мы хоть и медленно, хоть и на ощупь, но ползем своим курсом. Я уже начинаю различать голоса кораблей и даже приблизительно угадываю, где они.
Еще несколько судов промаячили по бортам и разминулись с нами.
А потом как отрезало. И туман еще гуще.
— Стоп машина! — приказывает капитан. Наш гудок автоматически ревет через определенные промежутки, а капитан без роздыха поносит Сей Сеича. Тот покорно слушает и ковыряется в локаторе.
Шесть часов утра. Глаза режет, будто песку насыпано в них.
Все! Иду спать.