Аркадий Степанович повелительно толкнул Доркина в сторону кресла и вновь принялся помавать руками перед своей картой.
Баламут машинально опустился на подлокотник, невидящим взором следя за движениями колдуна и напряженно думая об услышанном. Значит, какой-то посторонний человек… Овечкин этот нелепый… нашел драгоценный талисман в саду, просто так, взял и нашел себе, будто ерунду какую-то… и теперь талисман должен привести его к принцессе Май. Сердце у королевского шута заныло. В Таврическом… да, кажется, именно так назывался сад, где они догнали Магида, последнего из преступных даморов. Что же это получается? Магид перед тем, как принять яд, попросту выбросил Тамрот? Ох… и Де Вайле не догадалась обшарить кусты вокруг после того, как они обыскали тело, и никто не догадался. Посланцы короля, четыре ублюдка!.. Он громко заскрежетал зубами.
– Тише, – недовольно сказал колдун, не отрывая глаз от карты. – Это тебе магия, а не хухры-мухры…
– Не понимаю я вашей магии! – взорвался Баламут. – Почему твой учитель не мог забрать талисман у этого дурака и отдать тебе? Почему?! И с какой стати его понесет к принцессе… что-то я впервые слышу о таком свойстве Тамрота!
– А это уже вовсе и не магия, – отозвался старец. – Это судьба. Слышал такое слово? И вообще, что ты знаешь о Тамроте… еще раз прошу тебя – сделай милость, заткнись! Пойди грибы поджарь, что ли…
Доркин, собиравшийся огрызнуться, вдруг передумал. Он увидел наконец, что хрупкая фигурка старца, неподвижно застывшего перед картой, выдает страшное напряжение, владеющее им, и устыдился своей несдержанности. Человек же работает, в самом деле…
Затем внимание его привлекла волшебная карта. Там было на что посмотреть. Бесчисленное множество искорок, огоньков, крохотных фейерверков самых разных цветов и оттенков двигались или стояли неподвижно вдоль светящихся пунктирных линий, изображающих цепочки домов, площади, сады и дворцы, мягко волновались сияющие бирюзовые ниточки каналов и рек… глаза у Баламута разом разбежались.
– И что ты там ищешь? – с любопытством спросил он, вытягивая шею, чтобы лучше видеть.
Колдун вздрогнул.
– Провались! – прорычал он.
И неведомая сила во мгновение ока вынесла Доркина из старцева святилища. Он не успел понять, что случилось, как обнаружил себя стоящим у кухонного стола с ножом в руке. Перед ним красовалась злополучная корзина с грибами, принесенная нынче утром таинственным Овечкиным…
Баламут не успел еще дочистить грибы до конца, когда в кухню ворвался взъерошенный Аркадий Степанович. Выражение лица Босоногого колдуна не сулило ничего хорошего.