И другим, что полюбят,
Тогда не достанутся в грезах.
Было похоже, что согласно древней литературной традиции, первый стих сочинил мужчина, а его возлюбленная в продолжение темы — второй. Опавшие цветочные лепестки и быстротечность земного счастья вполне могли служить намеком на незаконность любовной связи.
Нищий описал спутника госпожи Дэна как хорошо одетого молодого человека с красными пятнами на щеках. Эти красные пятна могли свидетельствовать не о пристрастии юноши к вину, а об изнурительной болезни легких, приведшей в конце концов Лэн Дэ к смерти.
Склонность молодого художника к изображению цветов лотоса служила еще одним подтверждением того, что именно он сочинил эти строки.
— Эти стихи вполне могли сочинить госпожа Дэн и ее возлюбленный, — сказал Ди, обращаясь к Гвоздике.
— Я не все поняла, но, по-моему, они очень грустные. Ты узнал почерк ее дружка?
— Кажется, да. Но, даже если я прав, это мало нам поможет в поисках убийцы. Парень, который это написал, уже умер.
Ди подумал еще немного и сказал:
— Спустись-ка ты к хозяйке и постарайся, чтобы она поподробнее описала тебе эту парочку.
— Хочешь поскорее от меня избавиться, да? — резко сказала девушка. — Нет уж, придется тебе потерпеть еще немного. Нужно хоть прикинуться, будто мы занимаемся делом.
— Извини, — произнес Ди с виноватой улыбкой. Ему в голову не приходило, что девушка может оказаться такой чувствительной. К тому же она была права. — Понимаешь, я сейчас думаю совсем о другом, но с тобой мне очень даже хорошо. Давай-ка возьмем сюда поднос. Попьем чаю, закусим и поболтаем немного, — предложил он.
Гвоздика молча слезла с кровати. Взяв поднос, она поставила его между собой и Ди, разлила чай и стала жевать печенье.
— Надо думать, вам приятно снова очутиться в настоящей постели, такой как дома, — неожиданно сказала она.
— Ты это о чем? — ошеломленно спросил судья, очнувшись от задумчивости. — Какой дом! Тебе должно быть хорошо известно, что у мужчин моего ремесла не бывает своего дома.
— Да перестань ты! — отмахнулась Гвоздика. — Ты хорошо играешь свою роль и можешь не опасаться, что Капрал и его люди тебя разоблачат. Только такую бывалую, как я, да еще в постели, тебе не обмануть.
— Это как надо понимать?! — раздосадованно воскликнул судья.
Она наклонилась, быстрым движением обнажила его торс и, потрогав плечо, с осуждением в голосе заговорила:
— Достаточно взглянуть на твою гладкую кожу — моешься, небось, каждый день, дорогие притирания употребляешь. А твои волосы? Хочешь, чтобы я поверила, будто они такие блестящие и густые от дождя и ветра? Ты сильный, но у тебя белая, без единого шрама кожа. И мускулы у тебя накачаны за счет гимнастических упражнений в зале, с такими же богатенькими, вроде тебя. А как ты обращаешься со мной?! По-твоему, я — дешевка, но хочу тебе сказать, что будь на твоем месте настоящий грабитель с большой дороги или просто уличный вор, то он не сидел бы скромненько на постели, гоняя со мной чаи. Такие, как я, ему нечасто перепадают.