Савин вышел и с такой силой хлопнул дверью, словно хотел сорвать ее с петель.
Казанцева невесело усмехнулась. Она подошла к окну, где в ящиках еле пробивались бледные иголочки рассады, постояла.
— Замачивать семена? — тихо спросила Наташа.
— Замачивай…
— Чем это он грозил вам? — спросила участливо Павла Федоровна. Она сидела на диване на месте Савина, сняв с головы платок, поправляя седые волосы. — Уж такой страшный, хоть на лошадь сажай и вилы в руки давай.
— Пустое… Пойдемте, я вам семена дам. А ты, Наташа, ступай, замачивай. И как это ты недосмотрела?
Павла Федоровна, не поверив беспечному голосу, внимательно вгляделась в раскрасневшееся лицо Елены Андреевны и покачала неодобрительно головой.
— Смелая вы с природой, Елена Андреевна. Раньше рассаду от мороза пуще глаза берегли, а вы все по-другому повернули: на мороз ее выносите. Зеленец только получали, а от ваших мороженых семян красными томатами заваливаемся. Эх, Елена Андреевна, голубушка! Что же вы Савину командовать даете, обрезать его не можете. Не умеет он с людьми разговаривать. Вот бы его к нам, живо научили бы…
Казанцева ничего не ответила.
Проводив Павлу Федоровну, она вернулась в пустую комнату, рассеянно просмотрела почту и задумалась. Как ей быть? С кем посоветоваться?
В райкоме была уже несколько раз. Стоит ли надоедать?
Все же она решила побывать в райкоме.
Над улицей стоял неумолчный звон ручьев. Огромная лужа отражала голубое небо и величественные белые облака. Елена Андреевна долго искала, где ей перейти на другую сторону улицы, и все же набрала в туфли воды. Теперь это ее рассердило.
Посещение райкома партии только расстроило Казанцеву. Первого секретаря, Ковалева, не оказалось, он находился в колхозах. Второй секретарь, пожилой, болезненный человек, недавно вышедший из больницы, устало выслушал, обещал во всем разобраться и спросил:
— Что это у вас столько грызунов развелось? Вы их травите чем-нибудь. Нельзя же так… Нехорошие разговоры ходят.
Казанцева поняла, что Савин уже побывал здесь.
В грустном настроении покинула она райком. Вспомнила о безразличном отношении мужа к ее работе и не захотела идти домой. Ноги сами понесли ее на участок.
Наташа сидела за столом и, шевеля сочными губами, писала что-то в тетради.
— Что будем делать, Наташа? — задумчиво спросила Елена Андреевна, останавливаясь посредине комнаты. — Подвел нас Савин.
Наташа отложила в сторону тетрадь и вытерла рукой губы, словно после еды.
— А зачем вам эти опыты? — сердито, низким голосом заговорила она. — Растут томаты, краснеют, и хватит. Ради кого стараться-то? Вы бьетесь, дом забываете, себя не помните за работой. А Савину ничего этого и не нужно. Очень надо стараться! Плюнула бы я на вашем месте…