— Что ты говоришь, Наташа? Понимаешь ли, что ты говоришь? Только подумай…
Наташа ничего не ответила и отвернулась.
…Казанцева вспоминала, как друзья отговаривали ее от переезда в этот тихий город, затерявшийся среди лесов и полей Зауралья, пугали глушью, скукой, пустотой.
— Трудно вам там будет, — предупреждали ее.
Муж только молчаливо согласился на переезд; он не очень верил в успех работы Елены Андреевны.
А городок оказался еще меньше, чем рисовало воображение. Он вырос из села, протянувшегося длинной улицей вдоль реки. С годами пристроилась повыше вторая, за ней третья. Так образовался город из трех длинных улиц и множества коротких переулков.
Что и говорить — город невидный, похвастать ему нечем, не блещет он красивыми улицами, какими-нибудь особенными зданиями. Все здесь просто, скромно, приспособлено к жизни сельского районного центра.
Одноэтажный город оставил Казанцеву равнодушной, но когда она увидела богатые земли за рекой и хозяйкой переступила порог сортоиспытательного участка, прикрепленного к колхозу, ей показалось, что она нашла свое настоящее место.
Казанцевы приехали осенью, в полосу дождей. Серые поля сливались с тусклым горизонтом. Ветер рябил свинцовую поверхность реки, на берегах по ветру вытягивали гибкие ветки густые тальники. Сыро, неуютно. Но в ясные солнечные дни все чудесно преображалось, словно затейливые мастерицы раскладывали яркий ковер. Полосы сверкающей озими чередовались с золотом стерни, желтели березы, и сухим огнем горели одинокие осины на коричневой земле огородных участков. Чем ближе шло к зиме, тем ярче становились краски: словно природа хотела оставить память не о хмурых и грустных днях, а об осеннем красочном наряде.
Всю первую зиму Елена Андреевна готовилась к закалке томатных семян, просматривала свои записи, перечитывала книги. Еще работая в зерносовхозе, она несколько лет подряд выращивала томаты, закаливала своим способом семена. Сослуживцы были благодарны за ранние помидоры. Ей же хотелось провести опыты на больших площадях, проверить все в производственных условиях; теперь эта возможность появилась.
Семена в мешочках помещали в погреб, где температура была до пяти градусов ниже нуля. Затем их несколько раз переносили из теплой светлой комнаты в темноту холодного подвала, нежный росток то пробуждали к жизни, то усыпляли. Высаженные на грядки томаты, закаленные температурными колебаниями, не страшась заморозков, с необыкновенной быстротой шли в рост. Кустики поднимались низкие, но сильные, густо усеянные желтыми цветами.