— Что Вера Васильевна? — добродушно спросила женщина и улыбнулась. — Ничего, ничего… Вы только Дусю побыстрее известите. Измаялась она там одна, бедная.
— Извещу.
— А не побоитесь теперь на маяке оставаться? Не убежит Дуся?
— Думал об этом, себя уж даже начал винить, — признался Никита Алексеевич и твердо добавил: — Останемся в Крестовой.
— Вот за это и люблю вас и Дусю. Везде вам будет хорошо, где бы жить ни пришлось. И вашу Крестовую люблю. Нет у нас тут лучше места. В будущем году отдыхать к вам приеду — со всей семьей. Детишки у вас растут крепкие, наверное, от рыбы — много рыбьего жира принимают. И ничего не бойтесь, Никита Алексеевич. Не одни!
Обычно не очень словоохотливая, она говорила сейчас много, как голодный, который никак не может насытиться. Ей тоже нелегко достались эти сутки.
Никита Алексеевич, повеселевший, пошел к пристани искать человека, который мог бы передать письмо Дусе.
Ветер все шумел над Байкалом, небо попрежнему было затянуто тучами, крутые волны, шипя, набегали на низкий берег. Но сейчас озеро уже не казалось таким грозным и страшным, как вчера. Никита Алексеевич шел, и воображение рисовало, как просветлеет лицо Дуси и высохнут у нее слезы в глазах, когда получит она его письмо.
— Никита Алексеевич! — громко окликнули сзади.
Директор леспромхоза, догнав его, остановился и неуверенно протянул руку. Никита Алексеевич ответил крепким рукопожатием.
— Не сердитесь? — недоверчиво спросил Иван Степанович. — Нет? Ну, спасибо! А как я волновался… Всю бы жизнь мучился, что такое горе принес. Ведь наша вина.
— Нет вашей вины, — просто сказал Никита Алексеевич, не испытывая к нему никакого чувства неприязни. — Разве вы знали?
— Как детишки?
— Вроде теперь уж и нестрашно.
— Вот и хорошо. А что им сейчас нужно? Фрукты, может, какие лекарства? Попрошу из города побыстрее подослать. Ну-ка, пойдемте к врачу, посоветуемся. Давайте теперь детишек вместе выручать.
Они повернули к больнице.
«Что наделал, что наделал, — продолжал укорять себя Иван Степанович, вспоминая день в Крестовой, милую Дусю, детишек, хлопоты с заболевшим сыном. — Жили себе спокойно — вот тебе, помогли попавшим в беду. И не упрекнул, не озлобился. Цены таким людям нет. А я-то еще, болван, деньги предлагал, — со стыдом вспомнил Иван Степанович. — Да разве такое деньгами оплатишь?»
…Целую неделю изо дня в день, как только начинало светать, Дуся поднималась на маяк. Над морем в эти часы плавал синеватый туман, скользили рыбачьи катера, буксиры тащили плоты, виднелись низкосидящие нефтяные баржи. Редел туман, все просторнее открывалось море, а моторки не было…