На следующий день начальник отдела кадров поднялся с Наташей на верхний этаж заводоуправления в конструкторский отдел и представил ее начальнику группы.
— Борис Николаевич, — сказал он, — знакомьтесь. Товарищ Мокроусова. Вчера говорил вам о ней.
Узкоплечий человек, в синем костюме, сидел за большим столом возле окна. Он поднял голову, и Наташа прежде всего заметила темные пристальные глаза на бледноватом лице.
— Садитесь, — дружески пригласил он. — Ваше имя, отчество?
Наташа скромно сказала:
— Наталья Васильевна, но зовите Наташей. Меня все так зовут, — и вдруг смутилась от его улыбки.
— Хорошо, Наташа! С чего же вы у нас начнете? — спросил он, обращаясь скорее к себе, чем к ней.
Он выдвинул ящик в столе и долго перебирал бумаги. Наташа обратила внимание на его руки — небольшие, изящные, покрытые редкими черными волосками, с удлиненными ногтями.
— Вот, пожалуй, интересная работа, — задумчиво сказал Борис Николаевич, вынимая листок с эскизом и продолжая этот разговор с самим собой. — Да, тут есть о чем подумать… — он ободряюще улыбнулся. — Скучать вам не дадим. Рассчитайте нагрузку на этот канат. Вся трудность в том, что таких машин наши заводы не делали, а следовательно, и в таких канатах нужды не было. Справочники не всегда помогают. Приходится свои расчеты создавать.
Наташе отвели место возле широкого окна. Чертежные вертикальные доски стояли тесно, как нотные пюпитры в оркестре, с той, однако, разницей, что музыканты видят друг друга, а тут Наташа сидела как бы одна в крошечной комнате.
В окно виднелись застекленные крыши заводских корпусов, широкий, чисто подметенный асфальтированный проезд между цехами, высокая бронзовая фигура Серго Орджоникидзе и у горизонта кромка соснового леса.
В одиночестве и тишине прошел этот первый заводской день.
В обеденный перерыв Наташа спустилась в столовую. Кругом слышались шумные веселые голоса. Конструкторы сдвинули два стола и о чем-то оживленно беседовали, изредка бросая любопытные взгляды в сторону новой сотрудницы. Наташе взгрустнулось оттого, что она сидит за столом одна.
На лестнице, когда Наташа тихо поднималась в конструкторскую, ее нагнал легко и стремительно шагавший через несколько ступенек Борис Николаевич. Он что-то мурлыкал, галстук у него чуть развязался, черные волосы растрепались.
— Как ваши дела? — громко и весело спросил он.
— Скоро закончу расчеты.
— Вот и отлично. Сразу покажете мне. Сержант не растерялся… — непонятно сказал он, пропуская Наташу в конструкторскую, и сразу кому-то крикнул: — Сергей Иванович! Где чертежи цапфы?