На лице гоблинши появилась очень странная улыбка.
— Я просто болван, — грустно сказал старик. — Я болван, который всю жизнь считал, что делает что-то значимое, а в итоге, все, что у меня есть — эта кучка денег и внуки, которые только и ждут, когда я, наконец, сдохну. Никто из них не был в этом доме уже лет пять. Убийца и вор — для них я позор, о котором они не желают вспоминать.
— Значит ты просто обижен на весь свет, да? — Хихикнула та.
— Ты вроде меня о помощи просила, а теперь насмехаешься, да? — Старик вопросительно поднял бровь, но у него на лице заиграла кривая усмешка.
— А что, я разве не так сказала? — Гоблинша тут же состроила невинные глазки.
— Я не обижаюсь, — ответил старик. — Я просто принял всё как есть и не хочу больше испытывать тоже самое. Я больше не верю людям, я не хочу ничего для них делать. Вот и всё. — Остановившись на этом моменте, он медленно улыбнулся от уха до уха.
— Чего? — Удивлённо спросила фигурка гоблинши, заметив эту странность.
— Ты ведь сказала, что гоблины тупые, да? — Спросил тот.
— Ага, — кивнула она. — У гоблинов очень мощная иерархия. Они инстинктивно слушаются более сильного члена своего племени. Без этого самым слабым из них было бы совсем сложно.
— Забавно, — снова ухмыльнулся старик. — Переродиться очень сильным гоблином и веселиться от души с парочкой предельно лояльных придурков… было бы забавно. Лучше, чем моё нынешнее положение.
— Если ты согласен, то это легко, — тут же воодушевилась гоблинша. — Так как ты из другого мира, то я сделаю твоё тело из божественной силы, чтобы ты выдержал перенос и смог сохранить свой разум нетронутым. Ты должен гордиться, что больше половины накопленной мной силы будет потрачено на одного тебя. А ещё я в тебя верю и многого от тебя ожидаю, так что, спорю на что хочешь, ты будешь очень сильным гоблином. Скорее всего, даже если я довольно слабенькая, ты всё ещё сможешь сражаться со многими Апостолами. С тобой эта раса точно сможет выжить, пока я не пойму, что вообще произошло и что мне делать дальше.
— М-м-м-м, — смотря на возбуждённо что-то вещающую коллекционную фигурку, старик иронично закатил глаза. — Слушай, предсмертный глюк. Раз уж ты сама эту тему затронула. С какой радости тебе пришлось тащить меня из другого мира? В твоём мире своих гандурасов не хватает?
— Что за глупый вопрос, — фыркнула та, и, демонстративно выпятив грудь, вскинула к потолку руку, оттопырив один палец. — Во-первых: Все расы в моём мире веруют в своих собственных богов. Никто из них не будет говорить с богиней монстров. Во-вторых: Даже если и будут, они живут в мире, где гоблины — мерзость, и нет ни одного создания, кто бы не одобрил их уничтожение, а уж стать одним из них и защищать их — никогда! В-третьих: Люди моего мира, по понятным причинам, намного более религиозны чем люди вашего. Даже если я заговорю с человеком из своего мира… ну… — На этом моменте она ненадолго задумалась. — Представь, что бы случилось, если бог твоего мира лично заговорит с одним из истово верующих.