— Они по воде плавают и посевы кушают. — Сказала крольчиха, спрятавшись за спину двум любознательным гоблинам. — Гадость.
— Хм-м-м, — Смышлёный тоже нешуточный интерес проявил к этой странной ерунде. Взял эту гусеницу в руки и стал осторожно тискать, не обращая внимания, что мы с опустившей уши дамочкой тихонько назад пятиться стали. Удовлетворив своё любопытство, он тут же выглядел праздно шатающего неподалёку собрата и подозвал его к себе. Протянул ему гусеницу и ухмыльнулся во все зубы. — Ешь!
Осторожно переглянувшись с побелевшей крольчихой, мы оба вернули взгляд на этого парня, а так по-дурацки подставившийся засранец просто схватил эту гусеницу и засунул её себе в рот, без всяких вопросов.
— Ложись! — Тут же захохотал я, придавив бедную девочку к самой земле, а затем нас обоих настиг звук хлопка и отвратительный, вонючий смрад. Такой, как будто этот голодный ублюдок уже несколько недель как сдох, и взрыв гусеницы явил этому миру правду.
Откинув голову назад, чавкающий придурок смотрел на небо стеклянными глазами и с открытым ртом, словно стремительно постигал нирвану. Лопнувшая гусеница, конечно, большого урона ему не нанесла, хотя и одного смрада хватало, чтобы лишиться разума, но я заметил, что у нашего подопытного потекла по роже струйка крови. Похоже, зуб, которым он прокусил «Бумку», таки оказался сломан.
— Поверить не могу, — выдал я, отмахиваясь от этого омерзительного запаха. Мой Смышлёный приятель в самом деле только что принёс в жертву собственного собрата во имя гоблинской науки. Ещё раз осмотрев прозябающего в прострации подопытного, я подошёл к этому довольному собой учёному и ободряюще похлопал его по плечу. — Я так тобой горжусь, — хохотнул я, встретившись с ним взглядом.
— Бумки — гадость!! — Раздался сзади жалостливый вой от прижавшейся к земле и закрывшей нос своими ушками крольчихи. Показав наружу один глаз, она посмотрела на меня и несколько раз им моргнула. — А вставать уже можно?
— Опасность миновала, — улыбнулся я, подходя к ней и помогая подняться. — Как говорится, «видишь, что сейчас случится какое-то дерьмо, лучше ложись. Целее будешь».
— Ладно, — ответила та, поднимаясь с земли и позволяя мне смахнуть с её головы прилипшую к шёрстке жёлтую траву. Подняв голову, я посмотрел на всё ещё растерянную, но немного довольную крольчиху. Хотел ещё кое-что сказать, но увидел нечто, появившееся прямо над нами и бросившее на землю огромную тень.
— Ложись!!!
— Ты смотри. И в самом деле гоблины…
Едва заметное и прозрачное облако было разорвано в клочья могучим взмахом многометровых крыльев, а вниз спустилось летящее по небу настоящее чудовище. Огромный ящер взмахнул крыльями и спикировал вниз, поджимая к брюху четыре массивные лапы. Огромные когти на этих лапах были такие острые, что на солнце могли отбрасывать яркие блики, а красная, покрывающая всё тело чешуя и вовсе приводила всех обитателей земли в ужас.