— Я некоторое время жил в Кантоне, — заметил помощник судьи Ди. — Кантонцы довольно общительны. Наверное, слуги этого господина Линя забегают к вам поболтать?
— Никого из них не знаю, — с отвращением произнес зеленщик. — Они, судя по всему, считают себя выше всех остальных. Но почему это вас так интересует?
— По правде говоря, — ответил Дао Гань, — я опытный реставратор картин на шелке. И я подумал, не найдется ли в таком богатом доме свитков, нуждающихся в реставрации?
— Даже и не думайте об этом! Бродячие ремесленники и торговцы никогда не переступают порога этого дома.
Однако Дао Ганя сказанное не остановило. Выйдя из лавки, он свернул за угол и достал из рукава свой хитрый мешок. Он так расположил бамбуковые палочки, что стало казаться, будто внутри находятся банки с клеем и кисти реставратора. Поднявшись по ступеням к воротам дома Линь Фана, он громко постучал. Через некоторое время раскрылось оконце, и за деревянной решеткой показалось хмурое лицо.
— Я опытный реставратор картин, научившийся своему ремеслу в Кантоне, — сказал Дао Гань на кантонском диалекте, — нет ли у вас чего-нибудь, что требует починки?
При звуке родной речи лицо привратника просветлело, и он открыл тяжелую дверь.
— Я спрошу, приятель. Раз уж ты говоришь на нормальном языке и жил в нашем великолепном Городе Пяти Баранов, ты можешь зайти и подождать ответа прямо здесь.
Войдя, Дао Гань увидел просторный чистый двор, окруженный низкими зданиями. Вокруг царила тишина. Не было слышно ни голосов слуг, ни шагов.
Когда привратник вернулся, лицо его снова было хмурым. За ним следовал коренастый, широкоплечий человек, одетый в излюбленную кантонцами черную парчу. Его широкое лицо с редкими усиками было уродливо. Важность, с которой он двигался, выдавала его положение управляющего.
— Что тебе нужно, мошенник? — закричал он на Дао Ганя. — Если бы нам нужен был реставратор, мы бы его вызвали. Вон отсюда!
Дао Ганю ничего не оставалось, как уйти, бормоча извинения. Тяжелые створки ворот с грохотом захлопнулись за его спиной.
Неторопливо удаляясь, он думал о том, что делать дальше. Предпринимать что-либо при дневном свете было бесполезно. Дао Гань решил, что можно прогуляться до северо-западного предместья и осмотреть ферму Линь Фана.
Он вышел из города через северные ворота и спустя полчаса оказался на Канале. Поскольку в Пуяне кантонцев было мало, встреченные крестьяне быстро указали Дао Ганю владение Линь Фана. Это оказался большой участок плодородной земли, вытянувшийся вдоль Канала почти на два ли[3]. В центре высилось аккуратно оштукатуренное здание фермы с двумя большими складами позади. К небольшому причалу, где стояла джонка, вела тропинка. Кроме троих мужчин, грузивших на борт тюки, обернутые в дерюгу, никого не было видно.