Серебристая иномарка припарковалась во дворе новой пятиэтажки. Инга терла подбородок.
– О чем думаешь? – Василий облокотился на руль, посмотрел на нее искоса.
– Беременная же. Как бы рожать не начала, – с сомнением проговорила. – Не хочу грех на душу. Мало ли что.
– А ты нежненько. Аккуратненько. Или хочешь, я поговорю?
Инга фыркнула:
– Ну, вот еще! Буду я за твою спину прятаться.
Василий улыбнулся:
– А почему бы и нет? – получилось грустно.
Инга изогнула бровь, хмыкнула. Василий уставился на свои руки, тихо побарабанил по гладкому пластику руля. В машине повисло вязкое молчание: каждый думал о том, что не может сказать другому. Неловкость и отчуждение нарастали, выдавливая по капле остатки близости.
– Ты не передал мне счет за химчистку салона, – неожиданно вспомнила Инга.
Швецов осклабился:
– Ин, ну ты даешь! – словно попытка сохранить шаткий мостик между ними.
– Я же обещала. Ты же не должен нести финансовые потери из-за моей неосторожности, – она достала из сумочки кошелек, открыла его: – Сколько я тебе должна?
Она вытянула несколько крупных купюр и только в этот момент догадалась посмотреть на Швецова. Рука отдернулась, как отстреленная. Инга замерла: во взгляде Василия, обычно живом, ироничном, не осталось ничего, кроме разочарования.
Молодая женщина неловко отставила руку. Он не пошевелился. Смотрел с холодным интересом и удивлением. Губы скривились в язвительной усмешке. Инга, подержав деньги, сунула их на приборную панель.
Василий побледнел. Схватил купюры и раздраженно сунул в ее раскрытую ладонь:
– Иди нафиг со своей химчисткой! – что там метали глаза олимпийского бога Зевса? Молнии? Вот и до Инги долетела парочка, из глаз «Аполлона». Он повернул к ней голову, уставился с вызовом: – Ты вообще соображаешь, что делаешь? Что ты ко мне цепляешься? В чем моя вина? Что хочу чего-то добиться?
– Да, только чего-то добиться за мой счет… Ой, ладно, Василий, это все уже не важно, – она попробовала уйти от выяснения отношений.
– Нет, не ладно, – Швецов воинственно развернулся к ней всем корпусом. – Чего я там за твой счет добиться собрался? То есть ты считаешь, что я – жиголо, который решил карьеру сделать через постель начальницы?
Инга посмотрела на него с опаской, боясь, что он прожжет в ней дыру размером с футбольное поле.
– Нет, Инга, ты не молчи. Сказала «а», говори и «б». Я по-твоему – жиголо? Альфонс?
Холодный огонь в его глазах. Ирония и настойчивость.