Я повернулась к нему:
– А мы встречались?
Темные волосы растрепаны, веки припухли, белки в красных прожилках. Господи, он ведь всё это время не спал!
– Ну вот, как раз встретились…
– Так они за нами следили, когда мы гуляли?!
– Да, это установлено. Их машина следила за нами, пока мы ужинали, пока гуляли. Потом она следовала за нами до дачи…
– О, господи, – я почувствовала, что меня опять тошнит. Приоткрыла окно. Лесной воздух, наполненный сырой подгнившей листвой, ворвался в салон. – Так они всё это время были рядом! Они всё это время искали возможность, как меня украсть?!
Руслан взял мою ладонь, сжал ее.
– Здесь случилось то, что в уголовном праве называется эксцесс исполнителя: была команда наблюдать и искать мои слабые места. Вычислив тебя, они решили, что более подходящего случая может не представиться. И схватили тебя. Привезли за город. Дальше – ты знаешь.
Я кивнула. Перед глазами стояли холодные и равнодушные глаза хозяйки.
– Знаешь, в начале, я решила, что это – идиотский розыгрыш Столбова, даже бежать не пробовала.
– А когда поняла?
– Когда увидела, что Катерина Ивановна, это хозяйка дома, не знает его. Я выскользнула из дома и побежала… Пошел дождь. Стало темнеть, я заблудилась и вышла снова к этой же избушке, – я сжалась, обняла себя за плечи. – Хозяйка меня избила и ушла. Но они что-то подсыпали в воду. Я ее совсем немного выпила, как очнулась только, и сразу плохо стало…
– Я знаю, следователи сейчас устанавливают, что это было за вещество.
Я дернула головой, сбрасывая тяжесть с плеч, посмотрела на Руслана и улыбнулась:
– Знаешь, в определенный момент мне показалось, что они убьют меня…
Он отвел взгляд, устало потер переносицу. У меня холодок побежал по спине:
– Руслан? Они…что… правда, хотели меня убить?
– Около часа дня нашли тело судьи, которая участвовала в организации квартирных махинаций и прикрывала их, – я затаила дыхание, боясь следующей фразы. – С ее родственником у нее произошел конфликт из-за твоего похищения, в результате которого он ее убил…
– Господи!
– Он ехал в избушку, чтобы замести следы. Снова в тюрьму ему не хотелось.
Я прижала горячий лоб в прохладному стеклу. Слезы стекали по ним, смешиваясь с каплями дождя и конденсатом. В голове ритмично отстукивала фраза «Он ехал в избушку, чтобы замести следы». Следы – это я, Лида Федоскина, двадцати девяти лет от роду. И мое похищение.
Тихий звонок заставил оглянуться: Руслан внимательно смотрел на меня, прокручивая в руках телефонную трубку.
– Лид, это родители. Они волнуются. Я возьму трубку, хорошо?
– Конечно! – я схватилась за голову, стараясь пригладить торчащие во все стороны волосы, будто мама с отцом могли меня увидеть.