— Я могу забрать тебя в другой мир, — сказал я Лите. — Это трудноосуществимо, но возможно. Не обещаю, но, думаю, можно надеяться на новое тело. Я могу увезти тебя.
— Спасибо, Толвен, — она улыбнулась и стала почти осязаемо-живой, — за то, что хочешь спасти. А ещё за то, что пришёл, словно из сказки, когда я уже тысячу лет не верила в волшебство, эльфов и Деда Мороза. Ты доказал мне, что легенды существуют на самом деле, а ещё сделал кое-что очень важное. Но я устала и хочу исчезнуть.
Я разрывался между желанием спасать насильно, жалостью понимания и ужасом перспективы стать убийцей.
Парадоксально — поверив в собственные детские сказки, Лита одновременно отказалась от надежды и веры в чудо.
— Что это за место? — Котик деловито покрутился на продавленном сиденье. — Царство под холмами должно быть не таким! Толвен, а когда мы вернёмся, дома уже пройдёт триста лет?
— Хотела попросить… Спасти не меня, а машину времени, — продолжила Лита. — Я потратила на неё жизнь. Машина несовершенна — это экспериментальный образец. Я не успела сделать её настраивающейся, потому точка привязки — в минус тысяча тридцать седьмом году — задана в конструкции. Принципы работы машины изменят мир. Это моё детище, хочется, чтобы она пригодилась. Это важно. — Лита кивнула, неясный свет вспыхнул над установкой за стеклянной перегородкой.
Машина времени? Она бывает?
Дыхание перехватило. Машина времени была изобретена вот этой девчонкой тысячу лет назад? Что-то на дне души перевернулось. Принцип перемещений во времени — ещё более ужасная вещь, чем убийство. Я гуманитарий, но даже я понимаю, что, хотя машина ограничена в функциях, открытие принципа встряхнёт Вселенную.
Котик, однако, не заморачивался.
— Это всё-таки царство под холмами! — он принял всё своим невзрослым умишком, как само собой разумеющееся, и метнулся к тусклой увитой кабелями конструкции.
Я почти на автомате стал набрасывать в блокноте детали истории, так похожей на легенду. Лита продолжала щебетать об ограниченности, которую не смогла побороть, находясь в бесплотности, о сверхтонких взаимодействиях и принципе проекции во времени, о задаче множественного присутствия, когда на меня обрушилось чувство безысходности. Я услышал тихий треск, как от статического электричества. Не отдавая себе отчёта, кинулся к светящейся машине времени, к удивлённо растопырившему ушки Котику — успел ухватить его за зелёное сукно жилетки. Жидкое ледяное сияние лизнуло душу, тело на мгновение вывернуло наизнанку, и я упал, прижимая Котика к себе.
Созданная тысячу лет назад машина времени потащила нас к точке привязки.