Сняв с парнишки «силенцио», Вильям задал вопрос:
— За что вас к нам, мистер Эванс?
— Вы не поверите, за всё хорошее! — парень не терял присутствия духа.
— О как? Поверю, я привык верить хорошим людям. А в сопроводиловке написано о попытке убийства ученика первого курса и о покушении на жизнь преподавателя. Вы у нас идёте по статье отпетого рецидивиста, мистер Эванс.
— Можно глянуть хоть одним глазком? — по-прежнему вися в воздухе, попросил Эванс.
— Да хоть двумя, — хохотнул Лоусон, разворачивая гербовой пергамент.
— Взаправду рецидивист, — сарказм полноводной рекой стекал с уст молодого человека. — Вот и спасай после этого предателей крови.
— Это с кем вам не повезло?
— Младшая Уизли. Вот скажите мне, гражданин начальник, каким олухом надо быть, чтобы прохлопать ушами черномагический артефакт у единственной дочери? Это ещё ладно, наш Светоч на всю Британию декларировал безопасность школы. Мол, дети наше достояние и враг не пройдёт, а рыжая пигалица два месяца носилась по школе с подчиняющей дрянью и ни одна система безопасности не сработала. Где, спрашивается, был директор?
— Уизли вечно были с придурью, а директор себе на уме. Сочувствую, парень, но ничего поделать не могу, если только подарить этот вонючий пергамент.
— А подарите, не откажусь. Я его под подушкой, для дополнительной мягкости держать буду. Пригодится на будущее, когда я отсюда выйду.
— Если выйдешь, парень. Мне жаль тебя разочаровывать. В бумаге не обозначен срок, а такие прописываются у нас до конца дней. Поверь моему опыту.
— Когда выйду. Не «если» — «когда»! — с железной уверенностью поставил точку Эванс.
Лоусон хмыкнул. Может быть он ошибается. Может быть прав мальчишка. Утром доставят «Ежедневный пророк», интуиция подсказывала тюремщику, что многое прояснится завтра, а послезавтра ему, Юхану Бренсону и Майку Бреве будет начхать на проблемы тюрьмы и Британии. Пенсия. Впервые в жизни Лоусон радовался скорому отъезду с остающимися за спиной дрязгами и бурлящим котлом интриг. Пацан многого недоговаривает. Он вообще ни о чем не говорит, но любой, хоть каплю разбирающийся в политических раскладах, сходу определит, что малец угодил в паутину Дамболдора и ничего хорошего его не ждёт. Паук выпивает мух досуха.
— Юхан.
— Ась? — лениво отозвался стражник.
— Скажешь, чтобы малому выдали два одеяла и определи его в камеру потеплее. В которой не дует. В Северном Форте есть такие, из них пара пустых.
— Сделаю. Малой, сам пойдёшь или повисишь? — спросил Юхан Эванса.
— Повисю… Повишу, если вам не трудно. Чувствую себя в гамаке, прикольно. Когда ещё меня покатают бесплатно?