Отойдя от госпиталя, я уверенным шагом направился прочь, размышляя. Это ещё не всё, о моих подвигах, как их называли, писалось в газетах. Евстигнеев не в пять, как рассчитывал, а аж в восемь статей смог всё развернуть, с многочленными фотографиями, так что я в госпитале был пациентом известным. Даже пионеры ближайшей школы взяли надо мной шефство. Точнее над нашей палатой. И да, представление на Золотую Звезду Героя Советского Союза было подписано, и два дня назад меня возили в Кремль, где и вручили награду, с орденом «Ленина» что шёл первой с Золотой медалью. Так как я за неделю узнал о награждении, специальный сотрудник курировал это, то Светлана принесла мои ордена и медаль, всё же я должен был быть при полном параде, и в парадной форме, без косынки. Вот так я и побывал в Кремле. Сталина видел, но награждал не он. Кстати, встретил там Кубаева, его тоже к Герою представили. Майором стал. Мы осторожно обнялись, тот о моём ранении из газет узнал, пообщались хорошо, мне там дальше плохо стало, из-за духоты, поэтому попрощались и меня отвезли обратно в госпиталь. А там засада, пришлось награды главврачу сдать, в сейф, Светлане не успел передать. Так что получу их только перед выпиской. Единственно что порадовало, перед награждением в Кремле я посетил студию фотографа, мы у него уже были. Сопровождающий ожидал снаружи, Светлана уже тут была, так что мы сделали общий снимок, я в форме старшего лейтенанта бронетанковых войск с орденами, но пока без Золотой Звезды, и та на стуле сидела, положив руки на живот. Это было моё решение сделать памятный снимок. Позже после выписки при всех регалиях сделаем.
Это ещё не всё. Мои фотографии конечно же привлекли внимание бывшей семьи Глеба. Пусть имя и фамилия другие, но не узнать те меня не могли. Ладно бы ещё это, папаша Глеба тут же в госпитале главным хирургом служит. Вот это засада. Ну и началось паломничество, даже эта гнида пришла, старший брат Глеба, пытался что-то там мямлить, вроде как прощения просил. Всем я отвечал, что они ошиблись, я просто похож на их брата, сирота. Просил больше не приходить. А папашу матами покрыл. Этот понятливый, больше не появлялся. Правда, моя тайна сначала в палате, потом и в госпитале недолго продержалась. Вскоре все знали почему я от семьи отказался и сменил фамилию. Причём рассказывал сам, а то от папаши можно разного ждать, всё так вывернет что я же виноватым окажусь. Поэтому по госпиталю гуляла моя версия, правильная, и что уж говорить, правдивая. Парни из палаты спрашивали не знаю ли я что с теми утырками стало, вот и ответил с кривой усмешкой: