Он сокрушенно покачал головой.
Ираида поджала губы:
— Да два-то уже три года как пусты. Эта квартира мужа моего, покойного Михаила Андреевича. А он из старого рода ювелиров. Квартирка еще деду его принадлежала. Вот тайников-то в доме и понатыкано. Я только один использовала, тот, что в спальне, за иконой Богоматери. Думала, сбережет Пресвятая моё наследство… А оно вон как вышло, — морщинистое лицо повело, губы сжались в тонкую линию, задрожали.
Чернов торопливо сжал руку старушки в своей.
— Не стоит так убиваться, найдем мы ваше наследство. Вы мне только подробнее опишите, что там было, как выглядело, может, фотографии какие сохранились. Стоимость, опять же, хотя бы примерная, — он развернулся к прижавшемуся в дверях сержанту, сигнализируя, чтобы начал, наконец, вести протокол.
Ираида скорбно вздохнула:
— Кольцо. Лилия pureté[11], — процедила она. — Золото 56-й пробы, крупный изумруд в форме капли, эмаль, россыпь бриллиантов. Работы Пиль-Кнут Оскара, ведущего ювелира Дома Фаберже, — она высокомерно посмотрела на следователя, ожидая застать восхищение и трепет в глазах. Напрасно: Чернов слушал внимательно, запоминая всё, что говорит пострадавшая. Бумаге и записям помощников он уже давно не доверял. Острый глаз и чуйка — вот, что вело его по криминальному миру. Сейчас чутье подсказывало, кричало, стучало молотком в висках, требуя искать второе дно в этой попахивающей международным скандалом истории.
Бабуля Эрхард что-то скрывала.
Он задал следующий вопрос для протокола:
— А какова примерная стоимость этой вещицы?
Старушка пожала плечами:
— Я не собиралась её продавать, посему стоимостью особенно не интересовалась. В 2013-м она участвовала в выставке, там её оценили в пятьдесят с лишним тысяч.
— Рублей? — Чернов не смог подавить удивление в голосе.
Старушка посмотрела на него, как на умалишенного:
— Евро, — бросила пренебрежительно.
Следователь прищурился, переводя на нынешний курс — это ж около четырех миллионов получается.
Присвистнул, чем вызвал ещё больше недовольства со стороны старушки, пришлось извиняться:
— Я просто таких безделушек ещё ни разу и не видел. Это у нас особо крупный размер получается, другая квалификация преступного деяния, — вздохнул. — Только что же вы, Ираида Семёновна, так беспечно такую ценную вещь дома хранили?
— Так в сейфе же! — воскликнула дама, пытаясь сесть. Медик бросился к ней, удерживая на подушках, Ираида отмахнулась: — Ах, оставьте меня, я здорова, здоровее вас всех!
Спустила ноги с дивана, сунула в модные домашние туфли на низком каблуке, поправила прическу.