Он медленно встал, хрустнул суставами. Молча направился к выходу.
— Брошь, действительно, антикварная, — отозвалась Ираида ему в спину. — Я не лгу вам. Я показывала ее оценщику, когда хотела продать. В прошлом году.
Чернов остановился. Его сутулая фигура замерла в проходе.
— Болдырь Иван Игнатьевич, знаете такого? — Ираида потерла виски.
Чернов развернулся к ней, кивнул.
— Вот он и проводил оценку на территории России. Он может подтвердить, что брошью я владела по крайней мере в прошлом году. А контрабанда… Ну, хотите, привлекайте меня к ответственности. На суде я скажу, что действовала в интересах России, ввезла на родину утраченное достояние. Ну, нарушила старушка пару законов по не незнанию, попробуйте доказать обратное. — Она хитро прищурилась. — А в Великобританию я уже и не собираюсь. Кто желает из внуков и сам ко мне приедет.
Она гордо вскинула голову.
Чернов поднял вверх указательный палец, легонько стукнул им Стешу в плечо:
— Вот, юная правозащитница, учитесь у старшего поколения, как надо убеждать следственные органы… А то «переквалифицируйте».
Глава 25. Жизнь продолжается
Проводив Чернова, Стеша на лестничной площадке нос к носу столкнулась с Марго. Головокружительные шпильки, модный аромат, терпкий, обволакивающий до тошноты, с нотками розмарина и кофе. Девушка кивнула ей с интересом:
— Привет, как устроилась? — и, не дожидаясь ответа, сообщила: — Твой вернется к шести, ты ему жрачку у старухи будешь готовить? Или у нас?
Из кухни донесся голос Ираиды:
— Я все слышу!
Марго закатила глаза на выбеленный потолок, скривилась:
— И вам доброго утречка, Ираида Семеновна! — понизив голос до шипящего шепота, продолжила: — Я ему не нанималась наготавливать. Так что организовывайся сама.
Стешу покоробил лексикон модницы, но спорить при Ираиде не стала.
— Я разберусь, — тихо отрезала, притворяя за собой дверь в квартиру соседки.
Марго уже спустилась на несколько ступеней вниз, пошатнулась на высоких каблуках, торопливо схватилась за поручень, сохраняя равновесие. Холодно глянула на Стешу, как показалось девушке, с явной неприязнью и издевкой:
— Да уж, постарайся.
Стеша ещё слышала, как звонко отстукивают каблучки по кафелю лестничной клетки, когда открывала дверь в квартиру Егора.
В кухне оказалось не прибрано: использованные полиэтиленовые пакеты из-под овощей, вокруг раковины разбросаны потемневшие картофельные очистки, оранжевые лохмотья моркови приклеились к стене. От прикрытой махровым полотенцем кастрюли поднимался густой, насыщенный чесноком и специями, аромат.
Девушка сняла с гвоздика фартук, закатила рукава рубашки.